К достойной жизни.
– Хорошая книжка, – сказала Настя. – Главное, сюжет оригинальный. Ну а я тут при чем?
– Здесь сказано, что сначала мессия придет к Горгонам с мечом и обратит свой меч против них, но затем ощутит зов крови и станет во главе сестер.
– Во главе кого?
– Нас. Друг друга мы называем сестрами.
– Понятно. Называете? То есть на самом деле вы – не родные сестры?
– Горгонами не рождаются, Горгонами становятся, пройдя обряд перехода. Я прошла такой обряд и стала сестрой пятнадцать лет назад. Завтра настанет твой день. – Горгона помедлила, словно раздумывала, а потом добавила все с той же широкой искренней улыбкой: – Сестра.
Настя на какое-то время потеряла дар речи.
– Сестра? – переспросила она потом и ткнула себя пальцем в грудь. – Это я? А мессия? Тоже я?
Горгона дважды утвердительно кивнула. Настя схватилась за голову, чтобы собраться с мыслями, и когда мысли собрались, то в первом ряду стояли следующие аксиомы.
– Я вас ненавижу, – сказала Настя. – Я убивала таких, как вы. В прошлом году. Я убила троих сегодня. И после этого я – мессия?
– «Обратит свой меч против них», – сказала Горгона, и по тону ее голоса Настя догадалась, что это цитата из книги. – Ты обратила свой меч.
– И еще пистолет.
– Нет, то, что было сегодня, не было убийством.
– Не было? Ага. Если это не было убийством, то это было…
– Жертвоприношением.
– Жертво… Ага.
– Сестры знали, что ты идешь сюда, и ждали тебя, чтобы пасть от твоей руки и тем самым поскорее вытянуть из тебя твою ненависть, пробудить голос крови.
Самое ужасное было то, что Горгона безоговорочно верила в то, что говорила.
– Понятно, – сказала Настя. – Все понятно. И знаете, что я думаю? Лечиться вам нужно. Лечиться, лечиться и еще раз лечиться.
– Вот именно, – согласилась Горгона. – Мессия очистит наш разум от заблуждений и укажет нам верный путь. Теперь ты понимаешь, почему я не стала бить тебя в лицо?
Настя кивнула, подумав про себя, что сказанное Горгоной или бред, вызванный чтением мистической литературы с истекшим сроком годности, или же это такая особо изощренная форма мести. Они не захотели убивать Настю, они не захотели делать из нее статую во дворе. Оказывается, был еще и третий, самый худший вариант. Горгоны хотели сделать Настю одной из них.
Она представила, как на голове у нее шевелятся скользкие противные твари, и едва не стошнила прямо на стол, на ружье и мудрую книгу. Интересно, был ли в книге предсказан такой поворот событий? Интересно, Горгоны и в самом деле такие дуры?
Это стоило проверить.


16

Настя некоторое время посидела с задумчивым видом, потом прокашлялась и постаралась напустить на себя столь же серьезный вид, как и ее визави:
– В общем, так… сестра… Наверное, меня и в самом деле притащила сюда судьба. И я чувствую что-то такое…
Горгона понимающе кивнула, словно психотерапевт, призывающий пациента не сдерживаться и выкладывать на стол все свое подсознание.
– …что-то важное. Я чувствую, – Настя мелодраматически постучала себя кулаком по груди. – Мне нужно торопиться, мне нужно немедленно увидеть вашего пленника…
– Это успеется, – сказала Горгона.
– Но это очень важно! – Настя постаралась изобразить эту огромную важность на лице, однако Горгона осталась к изображенному безразлична.
«Все у этих Горгон не как у людей, – сердито подумала Настя. – Нет чтобы упасть на колени перед мессией, а потом исполнять все его, то есть ее, то есть мои прихоти…»
– Зов крови! – вспомнила Настя подходящее выражение. – Зовет меня, и… – Она вскочила, пытаясь сыграть одержимость и понимая, что не знает, как это сделать. Трястись всем телом? Вращать зрачками? Пустить слюну? На такие глупости у нее просто не было сил, и Настя просто рванулась к двери, словно влекомая мистической силой.
А вот сила, которая ее остановила, была совсем не мистической, а очень даже обычной. Горгона подставила ей ногу, и Настя со всей своей одержимостью грохнулась на пол. Это было больно и неприятно. Сначала тебя называют мессией, которого ждали пять тысяч лет, а потом подставляют ногу. Как это символично.
Пока Настя со злым разочарованием разглядывала деревянный пол, Горгона что-то громко выкрикнула, дверь открылась, и в дом вошел человек. Это был действительно человек, и Настя знала, как его зовут, и даже знала, что сказать ему при встрече.
– Нашелся, да? А я думала, тебя волки съели.
Покровский ничего не ответил, просто взял Настю за шиворот, поднял с пола и бесцеремонно усадил на то самое место, откуда пару минут назад мистические силы потащили Настю к двери. Сам Покровский сел в углу, по левую руку от Горгоны, ожидая дальнейших указаний. Был он бледен и как будто немного не в себе. Или даже очень много не в себе.
– Потом, – сказала Горгона.
– Что – потом? – не поняла Настя.
– Потом ты увидишь нашего пленника. Когда ты пройдешь обряд перехода, станешь одной из нас, станешь сестрой, вот тогда…
– Но я не могу ждать! Я чувствую, что…
– Тебе не нужно беспокоиться о таких пустяках. Пленник, даже если он королевский сын, всего лишь человек, всего лишь… – Горгона свела брови, припоминая нужное слово, – приношение.
– Приношение? Это как?
– Ты узнаешь, когда пройдешь обряд.
Почему-то это обещание Настю не успокоило, но притворно разыгрывать одержимость и с боем прорываться во двор было занятием безнадежным, так что Настя взяла тайм-аут; тем более что Покровский принес ей что-то вроде завтрака, который состоял из металлической кружки с водой и плошки с лесными ягодами.
– Человеческой еды мы не держим, – сказала Горгона. – А наша тебе вряд ли понравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132