— отрезал Хантер нахмурившись. — Чем скорее мы уберемся из этого проклятого места, тем лучше.
Кирквуд беспрекословно повиновался, как если бы получил приказ старшего по званию. Вооружившись ножом, он заковылял под деревья. Хантер покачал головой ему вслед и издал долгий пронзительный свист. Очень скоро на окраине поляны показалась его лошадь, направилась было к хозяину, но остановилась над ближайшим телом, раздувая ноздри. Встревоженно скребя копытом тонкой ноги по мерзлой земле, чистокровное животное вскинуло голову и всхрапнуло так, что морда окуталась облаком пара. Хантер подошел, потрепал ее по крупу, не столько чтобы успокоить, сколько чтобы похвалить за терпеливое ожидание. Достав ботинки и носки, он торопливо обулся.
Сэйбл наблюдала за происходящим с чувством странной отстраненности. Она сама себе казалась случайным зрителем, и ей никак не удавалось проникнуться сознанием того, что она свободна и в безопасности, что Хантер рядом и его можно коснуться, что она только что застрелила двоих индейцев. Ноги и руки продолжали трястись мелкой дрожью, когда она шла через поляну, обходя мертвые тела.
Звук ее шагов заставил Хантера резко обернуться. В руке у него был револьвер одного из индейцев, который он только что зарядил из найденного среди трофеев патронташа. От неожиданности Сэйбл отскочила, споткнулась о лежащее тело и едва не свалилась навзничь. Хантер протянул руку и успел поймать ее за подол.
— Ты едва держишься на ногах, — сказал он, качая головой.
Стараясь не показать внезапно навалившейся слабости, Сэйбл ухватилась за седло его лошади. Она думала о том, что никогда еще не была так измучена. Прикосновение к локтю заставило ее обернуться. Хантер протягивал ей флягу с водой.
— Не пей сразу, — предупредил он, помня о том, что она ничего не ела уже целые сутки. — Набери в рот воды, подержи и выплюнь.
Сэйбл подчинилась. Потом, едва утолив жажду, она вернула флягу, а на предложение попить вволю отрицательно покачала головой.
— Вам эта местность незнакома, не так ли, мистер Мак-Кракен? Неизвестно, как скоро мы найдем воду. Расточительность может обойтись дорого.
Скоро она начнет вести себя, как настоящая скво, невольно подумал Хантер, чувствуя что-то вроде гордости. Он пошарил в седельном мешке, нащупал сверток с вяленым мясом, отрезал кусок и вложил ей в ладонь. Сэйбл впилась в него с жадностью — сразу было видно, до чего она изголодалась. Однако, к великому изумлению Хантера, она вдруг перестала жевать и, как была, с куском мяса в зубах, наклонилась поднять подол юбки. Заметив его удивление, она бросила исподлобья укоризненный взгляд.
— Вы теряете много крови, — пояснила она, отрывая от нижней юбки длинную кружевную ленту и опуская подол чопорным жестом. — Сейчас я остановлю кровотечение, нужно только прижать посильнее… Мистер Мак-Кракен! Пожалуйста, не дергайтесь и наклонитесь, иначе мне не дотянуться.
Хантер повиновался тем охотнее, что в этой позе его лицо склонилось над двумя выпуклостями под грубой тканью рубахи. Одна из пуговиц была вырвана «с мясом», и при каждом движении Фиалковых Глаз рубаха приоткрывалась, показывая нежную впадинку. Убеждая себя в том, что он просто вынужден смотреть туда, Хантер вовсю пользовался предоставленной возможностью. Голод его глаз казался неутолимым. Сам того не замечая, он сжал кулаки и постукивал ими по бедрам (возможно, боясь не совладать с собой и дотронуться).
Сэйбл заметила это движение. «Бедный, ему больно!» — решила она и удвоила осторожность. Скоро вокруг головы Хантера красовалась кружевная повязка. Безжалостно отхватив от нижней юбки еще одну полосу, Сэйбл скрутила ее в мягкий валик и приложила к ране на щеке.
— Думаю, на первое время этого хватит.
— Спасибо.
Она улыбнулась: это была первая благодарность, которой ее удостоили за все время путешествия.
Их взгляды встретились. Наступило молчание, и чем дольше оно длилось, тем сильнее казалось, что вокруг возникает и уплотняется невидимая аура желания: желания утешить и быть утешенным, обнять и оказаться в объятиях, коснуться и ощутить прикосновение. Это тревожило, но ни один из них не шевельнулся, боясь разрушить иллюзию. Они просто прислушивались к дыханию друг друга, которое становилось все чаще, все громче, словно пыталось заглушить голос рассудка. Они молчали. Что могли они сказать друг другу, кроме неизбежной лжи?
Ной Кирквуд вышел на поляну, не столько ведя одну из индейских лошадей, сколько повисая на поводьях при каждом шаге. Однако, как ни был он измучен, он не отказал себе в удовольствии спугнуть парочку, которая стояла в очаровательной неподвижности, пожирая друг друга глазами.
— Остальные лошади не захотели ждать, пока я доковыляю до них, — объяснил он с усмешкой.
— Надеюсь, вы осмотрели вьюки, Кирквуд? — спросил Хантер, заметив на крупе животного клеймо «Кавалерия Соединенных Штатов».
— Мне известно, что в них, сэр! — отчеканил Ной, неохотно отводя взгляд от Сэйбл. — Запас еды на три-четыре дня, патроны для револьвера и, — здесь он расцвел довольной улыбкой, — кое-какие личные вещи. Дело в том, сэр, что это моя лошадь.
— Нет, каков наглец! — буркнул Хантер себе под нос, осмотрел поляну в поисках чего-нибудь полезного, поправил седельные мешки и вскочил в седло.
Когда он протянул руку Сэйбл, та робко показала взглядом на тела мертвых пауни. Ее глаза говорили: неужели мы так их оставим?
— Чтобы я хоронил тех, кто пытался меня убить! — воскликнул Хантер возмущенно. — Да ни за что на свете!
— Наверное, вы правы, — кивнула она поникнув.
Когда Хантер подтягивал ее за руку на спину лошади, Сэйбл не удержалась от сдавленного крика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166