Армия тоже могла перевернуть небо и землю ради этого ребенка.
Ребенка Сэйбл.
Глава 21
Хантер так хватил кулаком по стене, что кузнец невольно подумал: не сломай себе пальцы, паря. Он не видел лица бывшего товарища по оружию, но слишком хорошо его знал и потому разом ухватил суть происходящего. В самой позе Хантера были упрямство и отчаяние одновременно.
— Ежели не отдать правительству то, что ему нужно, это будет вроде как предательство, паря, — произнес он негромко.
— Я могу сказать только одно, Дугал: у меня нет того, что нужно правительству.
Хантер не хотел вмешивать старого друга в свои неприятности, но и не мог солгать ему. Впоследствии помощь Дугала могла пригодиться, но пока было попросту непонятно, как действовать дальше. Подхватив куртку и шляпу, взвалив на плечо седельные мешки, Хантер поспешил к распахнутым дверям кузницы.
— Спасибо за выпивку, Дуг. Надеюсь, ты расскажешь родителям, что встретил меня?
— Сам все расскажешь; ежели совесть есть. И вот что, паря: смотри в оба! — Когда Хантер исчез в темноте, кузнец добавил значительно мягче:
— Береги себя, Хант.
А тот быстро удалялся в сторону гостиницы, широко шагая и фонтанами разбрызгивая грязную воду из-под сапог.
Он не замечал больше ни грязи, ни упорного дождя, мысленно перебирая полученные факты и объединяя их в единую картину, словно слагая мрачную мозаику.
Сэйбл не хотела, чтобы Ной знал ее настоящее имя, потому что оно было ему знакомо. При каких обстоятельствах лейтенант мог слышать его? Трудно сказать, но в любом случае Сэйбл имела отношение к армии… Возможно, была дочерью или женой военного. Вот черт! И она, конечно, уже бывала в форте Макферсон, теперь это казалось яснее ясного. Вспоминая скандал, устроенный ею по поводу перемены маршрута, Хантер наконец сообразил, чего она боялась: что ее опознает кто-то из знакомых. И это вполне могло произойти, несмотря даже на общее предубеждение против индейцев и желание каждого держаться от них подальше. Ее крашеная кожа и индейские обноски были нелепым маскарадом, разоблачение которого оставалось лишь вопросом времени.
Итак, Сэйбл была похищена, провела в плену несколько месяцев, потом была отбита армией у индейцев и возвращена домой, где родила ребенка-полукровку. Но как она ухитрилась за время пребывания в племени не научиться абсолютно ничему? Хм… И это притом, что она училась на удивление быстро. Кроме того, вряд ли муж-индеец потерпел бы ее длинный язык и постоянную потребность соблюдать чуждые ему правила приличия. В сущности, в присутствии мужа и хозяина жена обязана молчать, пока к ней не обратятся с вопросом.
Погруженный в размышления, Хантер вошел в холл гостиницы и прошел прямо к лестнице, не замечая ехидных взглядов, которыми смерила его спину троица, по-прежнему прохлаждающаяся внизу. Перед дверью номера он приостановился, прикидывая, с чего начать разговор.
Возможно, она оценит, что ради нее он оказался на грани измены интересам армии и правительства (при слове» измена» Хантера передернуло, но именно так он расценивал то, что солгал полковнику и собирался лгать впредь). Если уж на то пошло, даже лгать нельзя толково, не зная хотя бы части фактов!
Интересно, подумал Хантер, как Сэйбл отнесется к известию, что кое-кто уже подозревает в ней женщину, которая предпочла белым мужчинам индейца сиу и пытается вернуться к нему? Что, если и другие заподозрят это? Это будет похуже, чем считаться шлюхой-полукровкой, и повлечет за собой последствия посерьезнее, чем просто тычки и оскорбления.
Так или иначе, дальше откладывать разговор было опасно. Хантер снова потер подбородок (щетина неприятно заскрипела у него под пальцами) и постучал в дверь. Ответа не последовало. Тогда он взялся за ручку и осторожно нажал. Дверь оказалась не заперта. Это было слишком уж не похоже на Сэйбл. Он поспешно вошел.
Перед большим уродливым камином стояла медная лохань, наполненная водой, от которой уже не поднималось даже самого легкого пара. Оглядевшись, Хантер убедился, что Сэйбл в комнате нет. Ванну, судя по всему, она тоже не принимала. Новое дело! Бросив на кровать мешки, он выскочил в коридор и сбежал по лестнице, прыгая через три ступеньки за раз.
— Где она? — без предисловий обратился он к клерку.
— Я сказал твоей шлюхе, скажу и тебе, что краснозадых мы здесь в гостиницы не пускаем, — ответил тот, не удосужившись поднять взгляда от газеты.
Хантер перегнулся через конторку, схватил его за шиворот и выволок на свет Божий, хорошенько стукнув об стену.
— Отвечай на вопрос! — рявкнул он, для полноты впечатления доставая револьвер и приставляя к виску клерка.
— Она хоте-те-тела войти, и я… ик!…ик!
Хантеру представилась картина: Сэйбл волокут в солдатские бараки. Это довело его гнев до настоящего бешенства. Он взвел курок.
— Я отобрал у нее ключ и вытолкал за дверь! — завизжал клерк, вытаращив глаза.
— Молись, чтобы с ней ничего не случилось! — Хантер отшвырнул его, белого от ужаса, и сунул револьвер в кобуру. — Если кто-нибудь за это время коснулся ее хоть пальцем, можешь заранее распрощаться со своими тупыми мозгами.
С этими словами он выбежал из гостиницы, уже не увидев, как клерк мешком осел на пол.
Едва освещенное болото улицы было пустынным. Прыгая через наиболее глубокие лужи, Хантер понесся к баракам, на ходу представляя себе картины одну другой ужаснее. То, что солдаты мирно располагались ко сну, не уменьшило его беспокойства. Возвращаясь к гостинице, Хантер заглядывал под повозки, в окна и те из дверей, которые еще не были заперты на ночь. Никаких следов Сэйбл он не обнаружил, и его опасения переросли почти в панику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166