— Что скажете? — спросила она приятным низким голосом.— Добрый вечер. Вы — мисс Прайс?— Что вам нужно!— Я Шелл Скотт. Мне хотелось бы поговорить с вами, если вы не возражаете.— Не думаю, чтобы нам было о чем говорить, мистер Скотт.— О Роджере Брэйне.— И что же?— Вы ведь мисс Прайс? Киноактриса?— Да. Какое это имеет значение? Объяснитесь, мистер Скотт. — Она чуть отступила, но главное — она не закрыла дверь.— На следующий день после убийства Брэйна несколько актеров «Магны» не явились на съемки или быстро ушли со съемочной площадки. По-моему, это как-то связано.— Вы наглец, мистер Скотт.— Я не хотел, простите. Если вам так показалось, еще раз извините. Я просто пытаюсь добраться до мотива убийства. Нам обоим пойдет на пользу, если мы поговорим. Можно мне войти?— Прошу прощения, но нам не о чем говорить, — холодно ответила она. — Я почувствовала себя плохо и поэтому ушла со съемок. Вот и все. А теперь извините меня... — Она стала закрывать дверь.Мне это совсем не понравилось. Мне необходимо было поговорить с ней, и я был уверен, что она была не столько больна, сколько встревожена. Однако дверь неумолимо закрывалась перед самым моим носом, и я не мог ворваться в ее дом силой.— Мисс Прайс, — резко сказал я, — есть еще кое-что.Дверь замерла, едва не закрывшись, потом приоткрылась на несколько дюймов.— Что еще?Имея в виду то, что рассказали мне о шантаже Холли и Констанца, я решился:— Речь о картинке, мисс Прайс. Могу я войти?Дверь широко распахнулась, но Вандры за ней не было. Зато был Гарви Мэйс. Он оказался даже крупнее, чем я помнил. И все же — я готов поспорить — он задержал дыхание. Я-то точно его задержал.— Да, Скотт! — раздался рык где-то глубоко в его чертовой необъятной груди. — Вы можете войти.Я вошел, а Мэйс захлопнул дверь и прислонился к ней. И произнес своим рокочущим голосом:— Скотт, я же говорил вам, что не потерплю, чтобы вы вмешивались в мои дела. И не только это. Но, похоже, вы плохо слышите.Я спросил, расхрабрившись:— Вы Иисус Христос?Одним размашистым шагом он покрыл разделявшие нас пять футов и свирепо уставился на меня:— Прежде чем мы перейдем на личности, скажите, что за хохма с картинкой?Тут я вспомнил: когда Мэйс ввалился в бар «У Пита» вслед за Холли, он упомянул какую-то картинку.— Ах это, — сказал я.— Так что? — Он схватил меня одной рукой за лацканы двубортного пиджака и начал притягивать к себе.Чего я терпеть не могу, так это когда меня хватают и пытаются таскать из стороны в сторону. Мэйс был достаточно силен для этого, но мне было наплевать.Я уперся ладонью в его грудь, толкнул и тихо процедил сквозь зубы:— Не делай этого, Мэйс. Лучше отпусти меня.И он отпустил. Не потому, что испугался. Просто он хотел получить ответ и понял, что в бессознательном состоянии я едва ли смогу говорить. Он убрал свою лапу и опять спросил:— Так что за хохма с картинкой?— Картинка с Вандрой, — брякнул я наугад.— И где она, Скотт?— Не знаю.— Черта с два вы не знаете. Не зарывайтесь, Скотт.Я покачал головой:— Не знаю, Мэйс. Точно, не знаю.Он нахмурился, на его лбу гармошкой собрались морщины, как на стиральной доске.— Как она выглядит?Я и сам хотел бы это знать. Но кто мне помешает строить догадки? Я нарисовал руками квадрат примерно восемь дюймов на десять и пояснил:— Вот такого размера, глянцевая.— Убирайтесь.Это меня удивило.— Что?— Вы меня слышали. Убирайтесь.Этого я не понял. Только что он требовал ответа на свои вопросы, а в следующую минуту стал выгонять. Я бросил взгляд через плечо на Вандру, стоявшую в нескольких футах от меня.Я не ожидал, что она скажет мне что-нибудь, но она сказала. Нет, не словами. Просто ее лицо на свету выглядело озадаченным. И несмотря на ее насупленные брови, я вдруг сообразил, где я видел это лицо раньше. Передо мной была обнаженная девица с картины в мастерской Брэйна, та самая, которой я хотел заменить свою «Амелию».В замешательстве я встряхнул головой. Казалось, все, с кем я сталкивался в сумасшедшем доме под названием Голливуд с момента убийства и до сих пор, рано или поздно раздевались. В этом бедламе хватало тел, и все они, кроме трупа, оказывались обнаженными.Я все еще таращился на лицо Вандры Прайс, когда Мэйс схватил меня за руку и развернул к себе. Мне почудилось, что у меня треснула локтевая кость, но я даже не запротестовал.— Скотт... — зловеще начал Мэйс.— Подождите. Я вспомнил кое-что.— Теперь вы вспомнили, — усмехнулся он.Я покачал головой:— Это не то, что вы думаете. Я знаю, где картина. Я не знал, когда вы спросили. Но сейчас знаю.— Не морочьте мне голову.— Даже не пытаюсь. Я-то думал о фотографиях, а не о картинах. Я видел картину, но не узнал Вандру, пока не разглядел ее живьем. И отпустите, к черту, мою руку.Его лицо исказила гримаса. Я отнюдь не стал ему ближе оттого, что видел ту картину. Оно и понятно. Он и раньше не был от меня в восторге.Он разжал пальцы и спросил:— Где она?— В мастерской Брэйна, но она охраняется.Ничего не сказав, он взглянул на Вандру, потом опять на меня.— О'кей, Мэйс. Я сообщил вам то, что вы хотели знать. Так в чем дело?— А вот в чем, Скотт. Вы отправитесь домой, ляжете спать и забудете обо всем.— Гм...— Вам дорога жизнь?— Еще бы. Но я должен раскрутить убийство, в котором подозревают меня. И я собираюсь жить, пока не раскрою его.— Мало приятного быть жмуриком. Вы не находите, Скотт?Я был согласен с ним, однако промолчал. Может, он просто пускал пыль в глаза перед своей девушкой.Мэйс продолжал:— Мы с Вандрой не имеем ничего общего с Брэйном. И не пытайтесь связать нас с ним.— Если вы ни в чем не замешаны, вам нечего бояться.— Мы точно не замешаны. Так что оставьте нас в покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50