После известных событий красотка Констанция демонстративно его игнорировала - в тех редких случаях, когда им удавалось столкнуться лицом к лицу, проскальзывала мимо с задранным носиком и выражением явной неприязни. Любопытно, что же так резко переменилось в одночасье? Как бы там ни было, следует принять приглашение. Во-первых, до ужаса любопытно, что ей теперь понадобилось, а во-вторых, если он не пойдет, еще решит, чего доброго, что он испугался или совесть у него нечиста...
- Передай, что я сейчас поднимусь, - сказал он без колебаний.
Служанка, игриво вильнув взглядом и явно разочарованная тем, что не последовало ни расхожих комплиментов, ни заигрываний, вышла. Чуточку подумав, д'Артаньян все же не стал снимать шпагу - неловко, конечно, идти вооруженным даже не к хозяину, а к хозяйке дома, но береженого бог бережет. Он успел уже убедиться, что его враги в средствах не церемонятся...
За окнами уже смеркалось, и на крутой лестнице было темновато, но убийцы там, безусловно, не смогли бы укрыться незаметно. Да и в хозяйской гостиной им просто-напросто негде было бы спрятаться - д'Артаньян моментально в этом убедился, окинув комнату сторожким взглядом.
Констанция порывисто подалась ему навстречу:
- Как хорошо, что вы все-таки пришли! Благодарю вас...
- Гвардеец на призыв очаровательной женщины всегда откликнется, - сказал д'Артаньян выжидательно, не сводя с нее глаз.
- Но вы ведь, наверное, думаете, что я - ваш враг...
- Помилуйте, Констанция, с чего вы взяли? - пожал он плечами.
У нее был печальный и растерянный вид, в огромных прекрасных глазах стояли слезы, одежда в некотором беспорядке - корсаж зашнурован небрежно, обрамлявшие вырез платья кружева помяты, манжеты не застегнуты. Она определенно пребывала в самых расстроенных чувствах, но даже в таком состоянии была, надо признать, чертовски соблазнительна, так что гасконец, и до того взиравший на нее отнюдь не равнодушно, и на этот раз откровенно залюбовался. Потом, правда, вспомнил обо всех странностях, связанных с этой красавицей. И довольно холодно спросил:
- Что у вас случилось?
- Посмотрите, нас не подслушивают?
"Многообещающее начало", - подумал д'Артаньян, но сговорчиво подкрался к двери на цыпочках и, прислушавшись, решительно мотнул головой:
- Нет, не похоже. Она ушла.
- Ну да, я ее отпустила, но с герцогиней никогда неизвестно, у нее повсюду шпионы...
"Еще лучше, - подумал гасконец, заинтригованный. - Как выразился бы монсеньёр, интрига приобретает интерес..."
И спросил с самым простодушным видом:
- Любопытно бы знать, какую герцогиню вы имеете в виду? Их в Париже преизрядное количество...
- А вы не догадываетесь?
- Откуда? - пожал он плечами. - Мы, гасконцы, простодушны и наивны, как дети малые, нам самые простые вещи растолковывать приходится по три раза...
Констанция с упреком глянула на него сквозь слезы, так жалобно и беспомощно, что д'Артаньян ощутил легкий укол совести.
- Вы надо мной насмехаетесь, правда?
Как-никак это была слабая женщина, ничем пока что не навредившая ни ему, ни его друзьям. Внешность, конечно, обманчива, а женское коварство общеизвестно - но совершенно непонятно пока, в чем тут коварство...
- У меня и в мыслях не было ничего подобного, Констанция, - сказал он мягко.
- Ну тогда вы, значит, мне не доверяете... Это и понятно. Кто я такая, чтобы заслужить ваше доверие? Интриганка и подручная заговорщиков...
Она была такой несчастной, что любой мужчина охотно бы взялся ее пожалеть.
- Как вам сказать... - произнес д'Артаньян, взвешивая каждое слово. - По совести говоря, у меня язык не повернется обвинять вас в соучастии в каком-либо заговоре. Тот единственный заговор, в котором вы на моих глазах принимали самое деятельное участие, касался, помнится, отнюдь не политики...
Она вскинула заплаканные глаза:
- Ну да, конечно... Это же были вы... Мне потом сказали... Ах, если бы вы знали, как она на вас зла!
- Герцогиня де Шеврез или королева? - небрежно уточнил гасконец.
- Герцогиня, конечно... Вы разбили в прах все ее надежды. Она жаждет вам отомстить... И, боюсь, мне тоже...
- А вам-то за что? - серьезно спросил д'Артаньян. - Вы же ни в чем не виноваты...
- Шевалье, садитесь, я вас прошу, и поговорим откровенно... Дайте слово, что сохраните наш разговор в тайне...
- Охотно, - сказал д'Артаньян. - Если только, - добавил он предусмотрительно, - если только речь не пойдет о каком-нибудь политическом заговоре...
- О, что вы! Речь идет исключительно о моей участи. Я всерьез опасаюсь, что она решила от меня избавиться...
- Наша очаровательная Мари? - с большим знанием вопроса спросил д'Артаньян.
- Кто же еще...
- Почему вы так думаете?
Констанция попыталась ему улыбнуться:
- Мне неловко говорить с мужчиной об иных вещах...
- Но вы же сами меня позвали, - сказал гасконец, заинтригованный еще более и, кроме того, рассчитывавший выведать что-то полезное для кардинала. - Констанция, я ведь служу кардиналу, а значит, в некотором смысле, тоже чуть ли не духовное лицо... Можете мне довериться, слово дворянина.
"Браво, д'Артаньян, браво! - мысленно похвалил он себя. - Если меж ней и герцогиней и в самом деле возникли трения - а все к тому подводит, - то, быть может, мы сможем рассчитаться за поражение на улице Вожирар... Только бы не вспугнуть ее и вызвать на откровенность..."
- Во всем, что касается лично вас, Констанция, я обещаю не только свято хранить тайну, но и помочь при необходимости, чем только смогу, - сказал он насколько мог убедительнее и мягче. - Вы молоды и очаровательны, если вас запутали в чем-то грязном, лучше всего попросить совета у надежного человека и просить о помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120