Пойдем к Будде Татагате и пожалуемся ему! - громко воскликнул он. - Пусть он сам явится сюда и передаст книги мне.
- Не кричи и не злобствуй! - остановил его Ано. - Забыл, где находишься? Иди сюда и принимай книги!
Чжу Ба-цзе и Ша-сэн скрепя сердце уговорили Сунь У-куна сдержаться и начали принимать книги. Они связывали их в узлы, тетрадь за тетрадью, навьючили коня до отказа и сверх того еще набрали узлы на два полных коромысла, которые понесли Чжу Ба-цзе и Ша-сэн. Явившись к драгоценному престолу, монахи совершили земные поклоны, поблагодарили Будду Татагату и направились к выходу. Встречаясь с другими Буддами и бодисатвами, они кланялись каждому не менее двух раз.
Наконец, дойдя до главных ворот, они распростились со всеми монахами-бикшу, монахинями-бикшуни, с набожными мирянками-упасика и мирянами-упанами, спустились с горы и, выйдя на дорогу, отправились в обратный путь. На этом мы и расстанемся с ними.
Вернемся теперь в Драгоценную палату. Там находился еще один уважаемый Будда, прозванный Фонарщиком, который, подслушав украдкой, что произошло при передаче священных книг, сразу все понял. Оказывается, Ано и Цзяшэ отдали книги, в которых не было ни одного иероглифа. Усмехнувшись про себя, он подумал: «Монахи из восточных земель глупы и неразумны, они не разобрались, что им дали книги без иерогли - фов. Как бы не получилось так, что Танский монах зря совершил столь трудное и долгое путешествие!».
- Есть ли кто-нибудь здесь? - громко спросил Фонарщик. Тотчас же показался досточтимый бодисатва Храбрости Бо-сюн.
- Ну-ка, наберись грозного величия! - велел ему уважаемый Будда-фонарщик. - Со скоростью метеора догони Танского монаха и отними у него священные книги. В них нет ни единого иероглифа. Пусть он еще раз явится и попросит настоящие книги, с письменами.
Бодисатва Храбрости тут же вцепился в порыв буйного ветра и умчался за пределы храма Раскатов грома, приняв самый грозный вид, на какой только был способен.
Буйный ветер был настолько замечателен, что про него даже сложены стихи:
У Будды много храбрых слуг,
Но подает им всем пример
Своею мощью грозовой
Дух ветра буйного - Сунь-эр.
Его разгневанный порыв
Страшней взбесившихся коней,
А несравненный аромат
Дыханья девушки нежней.
Такой пронесся дикий вихрь,
Что реки хлынули назад,
И рыбы ринулись на дно -
Найти убежище спешат.
Такой пронесся шумный шквал,
Что грозные драконы гор
О скалы бьются наугад,
Не находя знакомых нор.
Вон стая обезьян ручных,
С плодами торопясь домой,
Никак дороги не найдет,
Застигнутая бурной тьмой.
Вон желтых аистов семью
Свирепый смерч относит вспять,
И тщетно силятся они
Родные гнезда отыскать.
Багряных фениксов умолк
Звенящий, радостный напев,
Лишь буря в небесах свистит
И крутится, рассвирепев,
А золотого петушка
Звучит надрывно вещий крик,
Раскатам вторя грозовым
И не смолкая ни на миг.
Там сучья сосен вековых
Ломает ветер на лету,
Здесь кружит вихрем лепестки
И рвет смоковницы в цвету,
Одним порывом до земли
Бамбук сгибает молодой,
Качает лотос золотой
Над взбаламученной водой.
Чуть слышный звон колоколов,
Едва струившийся вдали,
Теперь по ветру разнесло
На три десятка сотен ли,
А звуки сладостных псалмов
И чтение священных книг,
Подъяты вихревой рукой,
Взлетели к небу напрямик.
Под тяжким выступом скалы,
Что над расселиной висит,
Необычайные цветы
Утратили свой прежний вид,
И у дороги полевой,
Что змейкой тянется вдали,
Густые всходы дивных трав
Ничком на землю прилегли.
Врасплох застигнуты грозой,
Олени белые дрожат,
От злого ветра за скалой
Найти спасение спешат,
И птицы пестрые луань,
Попав в кружащуюся муть,
По ветру носятся, как пух,
Не в силах крылья развернуть.
А дивный запах между тем
Волной незримых покрывал
По поднебесью разлился
И всю вселенную объял,
И освежающий порыв
Пронесся над землей стремглав,
В разъяснившихся небесах
Густые тучи разогнав.
Танский монах, застигнутый сильным ветром, вдруг ощутил приятный аромат, в котором сразу же узнал благое знамение Будды, а потому не предпринял никаких мер предосторожности. Но вот раздался резкий звук, и с неба протянулась исполинская рука, которая с необычайной легкостью сняла навьюченные на коня узлы со священными книгами. От испуга Танский монах начал бить себя в грудь кулаками и закричал не своим голосом. Чжу Ба-цзе кинулся догонять узлы, Ша-сэн решил охранять свои узлы на коромысле, а Сунь У-кун словно на крыльях погнался за похитителем. Бодисатва Храбрости заметил, что Сунь У-кун нагоняет его, и сбросил похищенные узлы на землю, так как побоялся, что посох, у которого не было глаз, мог бы сослепу поранить его. Узлы с книгами упали прямо в пыль. Сунь У-кун видел, как их клочья разлетались по ветру. Он прижал книзу край своего облачка и стал спасать книги. Тут бодисатва остановил ветер и отправился с докладом к Будде-фонарщику. Однако об этом мы рассказывать не будем.
Чжу Ба-цзе погнался за похитителем. Увидев, что священные книги упали на землю, он вместе с Сунь У-куном подобрал их, взвалил на спину и отнес Танскому монаху. Тот, обливаясь слезами, горестно воскликнул:
- Братцы! Оказывается, даже здесь, в обители Предельного блаженства, водятся злые дьяволы-мары, причиняющие вред людям!
В это время Ша-сэн развернул одну из тетрадей: в ней были одни лишь белоснежные листы бумаги без малейших следов письменных знаков на них. Тогда он поспешно передал тетради Танскому монаху:
- Учитель, взгляни-ка! В этой тетради нет ни одного иероглифа!
Сунь У-кун раскрыл другую тетрадь, оказалось, что и в ней одни чистые листы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187