— Лево держи-и! — протяжно крикнул Сукнин.— Лево держи-и! — подхватили по стругам крикуны, передавая атаманский приказ.Паруса заполоскали под ветром, меняя растяжку: становые снасти спустили углы парусов, отпускные Старое волжское и каспийское название; станова снасть — галс, отпускная — шкот.

, крепко подтянутые и заклюнутые на шпынях, перетянули их наискось, загребая ветер от берега. На угол вздутые паруса понесли струги в глубь моря на межень, от восхода к полднику. Солнце садилось за далекие горы, отбросив вдоль берега по морю длинную тень, а впереди стругов вдалеке еще ярко сверкали волны под солнечными лучами.Струги на веселой косой волне покачивало с боков. Кое-кого из казаков опять замутило от качки…— Первое дело, когда качает, поесть плотней. Каши с мясом, чтоб брюхо было полно! — подсмеивался Сукнин.Запасов больших в караване не было. Животы подтянулись.— А что же, плотней так плотней! — вдруг решительно подхватил Разин. — Вари посытнее мясное варево, потчуй! — приказал он Сергею.— Степан Тимофеич! У нас всего на каждых два ста казаков по бочонку солонины осталось, — напомнил Сергей.— А на что беречь?! Вели греть котлы да варить, — твердо сказал Степан. — Сколь вина в караване?— Бочка всего.— Всю раздать и бочку — в волну… И кашу вари изо всей…Часа через два караван пировал, уходя под полной луной в открытое, казавшееся бескрайным, ясное и шумливое море. Атаман приказал всем после еды отдыхать.— Десять! Десять! — измеряя глубь, покрикивал с кормы казак.— Спускай паруса, трави якоря! — прокричали по всему каравану.— Задумал чего-то Стяпан Тимофеич, — шепнул Сергей Черноярцу.Тот не ответил.Уже часа три Разин недвижно стоял на носу струга, в молчанье глядя в воду. Казаки, покончив с едой, спали вповалку, положив на колени и на плечи друг другу тяжелые от усталости головы. Паруса были спущены.Волны качали суда, погромыхивая цепями якорей. Караван стоял на широкой осереди в открытом ночном море.Вдруг атаман повернулся.— Иван! — позвал он Черноярца.Тот, хватаясь за снасти, качаясь и хлюпая табачной трубкой, подошел к атаману.— Дай потянуть, — сказал Разин.Он взял из рук Черноярца трубку и затянулся горьким, крепким дымом.— Поганое зелье, — сказал, отдавая трубку. — Завтра иной табачок запалим: турский будет…— Отколе? — спросил Черноярец с деланным удивлением. Он давно научился ловить на лету мысль Степана, но знал, что тот любит всех поражать своей выдумкой.Степан рассмеялся.— Хитришь, есаул! То под землю на три аршина видишь, а то на ладони не разглядел!..— Будить казаков, что ли? — с усмешкой спросил Черноярец.Степан поглядел на луну.— За полночь двинуло… Что же, давай подымать, Федор Власыч! — окликнул Разин Сукнина. — Время за полночь. На ветер тяжко грести, ан… надо поспеть до света к Дербени…Сукнин схватил атамана за плечи и затряс, прижимая крепким объятием к сердцу.— Угадал я тебя, окаянная сила! — воскликнул он с радостью.— Что ж тут дивного?! Ты меня угадал, я — тебя. Сердце сердцу без слова скажет…— Вздынай яко-ря-а-а! — радостно крикнул во всю грудь Сукнин.— Взды-на-ай яки-ря-а-а-а! — подхватили по каравану крикуны.Казаки очнулись, отоспавшиеся, бодрые после плотной еды. Спросонья потягивались, ежились от ночного морского холодка.— Замерз, Тимофей Степаныч Кошачьи Усищи? — поддразнил Разин Тимошку. — Теперь греться будешь. Садись на весло, а зипун кидай под себя, чтобы зад не стереть.— На стругах! Голос слуша-ай! — крикнул Сукнин. — Весла в воду! За мной гусем, насупротив ветра давай выгребайся!— Насупротив ве-етра да-ва-ай выгреба-ай-ся-а-а!.. ай… бай-ся-а-а-а! — далеко в море откликнулись крикуны.Теперь, при луне, с каждого струга были видны соседние — сзади и спереди.Вытянувшись в одну линию — нос за кормой, подвигались они обратно к дагестанскому берегу. Луна опустилась за горы, и лица гребцов озарились розовым отблеском. Длинные весла гнулись, взлетая над шумной темно-зеленой волной. Степан стоял на носу струга, вдыхая запах земли, летевший навстречу каравану в легком прохладном ветре…В рассветной мгле на берегу среди темной зелени выступили белые пятна построек. Послышался одинокий собачий лай с берега. Рыбачий челнок под парусом, дремливо бежавший в волне от берега, вдруг круто поворотил назад…— Иван! Посылай робят живо догнать рыбака! — приказал атаман.Челн скользнул со струга в воду. Дружно ударили легкие весла разинцев. Перелетая с волны на волну, казаки помчались наперерез челноку.— Дого-онят, — уверенно сказал Сукнин. — На стругах голос слуша-ай! — выкрикнул он. — Окроме гребцов, с мушкетами да с пищалями к бою! Челны в море!По судам понеслась перекличка голосов. Вдоль каравана вынырнули из тени стругов легкие казачьи челны, шедшие до того на причалах. Молчаливыми кучками чернели на них казаки, над которыми воинственно торчали длинные дула пищалей.— Давай челна! — сказал Разин. — Ты, Федор Власыч, тут, на стругах. Носами к берегу стань, фальконеты наизготовку. Увидишь, нужна допомога — пошли гребцов…— Догнали нечистого! — радостно выкрикнул Черноярец, наблюдавший за гонкой в море.… Полсотни челнов, отделившись от каравана, теперь полетели к берегу, Разин, Иван Черноярец и Сергей Кривой вели ватагу в набег.На берег выскочили лавиной и понеслись по улицам спящего города.На стругах услыхали с берега сначала многоголосое завыванье и лай собак, потом увидали смятенно бегущих на берег местных жителей, услыхали их крики, потом уже донеслись до стругов пищальные и мушкетные выстрелы. Где-то, уже на горе, между виноградников и раскидистых темных рощ, разгоралась битва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180