Наша Альта сидит в кругу – ваша на троне. Наша…
– У Альты много лиц, – прервала Петра, – но, в конце концов, мы все будем лежать у ее груди. Разве не так?
– Да, в конце концов – и в начале начал. Когда вы пришли, мы поняли, что это конец. Потому мы и покидаем М'дору, это высокое священное место. – Лицо Мальтии выражало бесконечное уныние.
Дженна посмотрела кругом. У всех женщин, завершающих свои сборы, были такие же скорбные лица. Словно они оплакивают смерть, подумала она, – смерть своей М'доры.
Сестры подожгли свой хейм, передавая друг другу факел, – эту скорбную обязанность должны были разделить все. Это сопровождалось жалобным пением:

Вышли из тьмы ненастья.
Из дальних буковых рощ,
Вышли из пламени страсти –
К высям гранитных толщ.
Снова уйдем в ненастье.
Снова – под буковый кров,
Ибо лишь в пламени страсти
Сходит на землю любовь.

А после, гонимые пламенем пожара, они сбросили с утеса целую дюжину лестниц и стали спускаться.
За краем обрыва, куда огонь не отбрасывал тени, Скада и другие темные сестры исчезли, и количество женщин уменьшилось вдвое. Ни разу за последние дни Дженна не чувствовала себя такой одинокой.
Внизу, скрестив руки, ждал Пит – как будто простоял так всю ночь.
– Что это за огонь? – спросил он, как только Дженна ступила на землю. – Все небо в зареве. Я уж хотел лезть наверх, да не нашел опоры.
– Это горит М'дора. Вот все, что я могу сказать. И в войско Пайка придет еще сто воинов.
– Я насчитал только половину.
– Когда взойдет луна…
– До полнолуния еще долго.
– Тогда их число удвоится.
– Ну а до тех пор?
– До тех пор придется обходиться теми, кто существует при свете дня. В этом орлином гнезде больше никого не осталось.
Пит кивнул и повернулся было к женщинам, но Дженна его удержала:
– Погоди, Пит. Они не станут слушать никого, кроме меня.
– Королю это не понравится.
– Придется ему с этим примириться. – Дженна махнула рукой, и женщины последовали за ней через каменистую равнину. Никогда еще Пит не видел такого тихого войска. Даже трое малюток за спинами своих матерей не подавали голоса.
Дойдя до места, где они оставили лошадей, Пит сел верхом, но Дженна и Петра остались пешими.
– Поезжай вперед, Пит, и скажи королю Горуму, что мы ведем с собой двенадцать дюжин женщин.
– Ну нет, я вас не брошу.
– Так надо – иначе мы не поспеем к сроку. – Пит согласился, и Дженна сказала, положив руку ему на колено: – И еще, верный Пит, у меня есть поручение для тебя одного. Король не должен знать об этом.
Пит нагнулся, придерживая поводья правой рукой, и Дженна прошептала:
– Эти женщины пошли с нами не потому, что верят в меня, а потому, что верят в трех герольдов, трех посланников своей Альты. В герольдов, которые носят на себе корону, браслет и ожерелье.
– Мальчишки… – произнес Пит.
– Так вот, скажи им об этом. Предупреди их.
– Скажу.
– И еще. – Дженна замялась. – Скажи Каруму, что я…
– Он знает, девочка.
– Знает?
– Как и я. Мы все знаем. Что ж у нас, глаз нет? А Кошка знала еще раньше тебя.
– Ну, уж раньше меня никто не знал.
– Первый раз самый трудный, – усмехнулся Пит. – И самый дорогой. И самый лучший. – Он посмотрел на Дженну так, будто простил ей все, выпрямился, тряхнул поводьями и скрылся в лесу.
Дженна долго еще слышала, как скачет его конь.
У пеших женщин ушло на дорогу еще несколько часов. Дженна примечала впереди следы Пита и надеялась, что он уже добрался до короля, ибо солнце уже проглядывало сквозь ветви. За ними оставался куда более заметный след.
– Войско не может пройти по лесу незамеченным, – пробормотала Дженна.
– Не след, а целая дорога, – согласилась Петра.
– Какая разница, что остается за нами? Главное то, что лежит впереди. – Глаза Илюны сверкали от волнения.
– Впереди у нас война, – заметила Дженна, – многие погибнут на ней. – Она непроизвольно охватила пальцами рукоять меча, вспомнив ощущение разрубаемой человеческой плоти, и содрогнулась. – Очень многие.
Петра крепко сжала ее руку.
– Но многие и выживут, Дженна. Ты должна помнить, что после конца приходит начало. Так предсказано.
– Предсказания нужно читать вприщурку, Петра, как мне часто твердили в последнее время.
И они продолжили путь.
Они уже прошли лес до половины вслед за Питом, когда Дженна вскинула руку. Женщины остановились, как одна, и стали прислушиваться.
– Слышите? – спросила Дженна.
– Но что? Я слышу только птиц и ветер в листве, – сказала Петра. – Ага, еще ребеночек смеется.
Илюна через плечо сунула малютке свой палец, и та принялась его сосать.
– Теперь дитя утихло, – сказала Петра, – и птицы тоже.
– Нет, другой звук. Он глубже и не имеет отношения к лесу.
– Да, я слышу. – Илюна подошла к Дженне. – Но это не один звук. Их несколько – высоких и низких. И это не лесные звуки. Я часто охотилась здесь и знаю.
Мальтия и еще несколько женщин приблизились к Дженне, тихо ступая по опавшим листьям и сухим веткам. Одна ветка все-таки хрустнула – очень громко в полной тишине. Женщины обступили тесным кругом Дженну, Петру, Илюну и лошадей и замерли, обратившись в слух.
– Ну вот, слышите? – спросила через некоторое время Дженна.
– Да, – сказала Мальтия, а остальные закивали.
– Знаете, что это такое? – глубоко вздохнув, сказала Дженна. – Я, кажется, знаю. Это сталь лязгает о сталь и кричат мужчины. Я не раз слышала это во сне. Там идет бой – а меня нет с ними. Надо ехать. – И Дженна положила руку на Долга.
– Я с тобой, Дженна, – сказала Петра.
– Нет, Петра. Ты не владеешь мечом, и этим женщинам ты нужнее.
– Зачем я им, Дженна? Они знают этот лес лучше, чем я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129