– Как она относится к вашей писательской деятельности?– Она считает меня очень талантливым.– Она одобряет то, что вы живете в бедном квартале?– Ей больше хочется, чтобы я жил дома, но она уважает мои желания.– Родители помогают вам, верно?– Верно.– И сколько вы от них получаете?– Шестьдесят пять в неделю.– Ваша мать никогда не была против этого?– Чтобы помогать мне деньгами? Нет. С какой стати? Я тратил гораздо больше, когда жил дома.– Кто купил билеты на балет?– Мать.– Где вы были сегодня утром часов в восемь, Баннистер?– Здесь.– Один?– Да.– Вас кто-нибудь видел?– Я печатал, – сказал Баннистер, – спросите соседей. Только мертвый мог не услышать стука. А что? Что я такого натворил сегодня в восемь утра?– Какие газеты вы читаете по воскресеньям?– "График".– А центральные газеты?– Например?– Например, «Нью-Йорк таймс».– Да, я покупаю «Тайме».– Каждое воскресенье?– Да. Я каждую неделю просматриваю списки бестселлеров.– Вы знаете, где находится здание участка?– Вы имеете в виду полицейский участок?– Да.– Кажется, около парка?– Кажется или точно?– Точно. Но я не помню...– Во сколько вы встречаетесь со своей матерью?– В восемь.– Сегодня в восемь вечера. У вас есть пистолет?– Нет.– Другое оружие?– Нет.– В последнее время у вас не было размолвок с матерью?– Нет.– С какой-нибудь другой женщиной?– Нет.– Как вы зовете свою мать?– Мама.– Еще?– Мамочка.– Больше никак?– Иногда Кэрол. Это ее имя.– Вы никогда не зовете ее Леди?– Нет. Опять начинаете?– Кого-нибудь вы зовете Леди?– Нет.– Как вы зовете свою хозяйку, ту стерву, которая грозилась позвать полицию, если вы будете печатать по ночам?– Я зову ее миссис Нелсон. Еще я зову ее стервой.– Она вам много досаждает?– Только насчет машинки.– Она вам нравится?– Не очень.– Вы ненавидите ее?– Нет. По правде сказать, она для меня просто не существует.– Баннистер...– Да?– Возможно, сегодня вечером вас будет сопровождать полицейский. Он будет с вами с того момента, как...– Что это значит? В чем вы меня подозреваете?– ...как вы выйдете из квартиры и потом, когда встретитесь с матерью, и даже когда усядетесь в кресло. Я предупреждаю вас на тот случай, если...– Мы что, черт возьми, в полицейском государстве?– ...если в вашей голове бродят опасные мысли. Вы понимаете меня, Баннистер?– Нет, не понимаю. Моя самая опасная мысль состоит в том, что после спектакля я собираюсь угостить мать содовой с мороженым.– Отлично, Баннистер. Продолжайте в том же духе.– Ох, эти копы, – процедил Баннистер. – Если вы кончили, я хотел бы вернуться к работе.– Я кончил. Извините, что отнял у вас время. И не забудьте. С вами будет полицейский.– Идиотизм, – заключил Баннистер, сел за стол и начал печатать.Хейз вышел из квартиры. Он проверил показания Баннистера у трех его соседей по площадке, двое из которых поклялись, что в восемь утра тот действительно стучал на своей дурацкой машинке. Более того, начал он в половине седьмого, и с тех пор стук не прекращался.Хейз поблагодарил их и поехал обратно в участок.12.23.Хейз проголодался. Глава 7 Мейер Мейер поднял жалюзи на зарешеченном окне, выходившем в сторону парка, и солнце залило стол, к которому детективы подсели, чтобы перекусить.Карелла сидел против окна и со своего места видел часть улицы – густую зелень, которая волнами откатывалась от каменной ограды вглубь парка.– А что, если это вовсе не какая-то конкретная леди? – сказал Мейер. – Что, если мы на ложном пути?– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Карелла, откусывая кусок бутерброда. Бутерброд был заказан в кулинарии Чарли за углом и не шел ни в какое сравнение с теми шедеврами, которые приготовляла жена Кареллы, Тедди.– Мы исходили из того, что этот псих имеет в виду конкретную женщину, – объяснил Мейер. – Женщину по прозвищу Леди. Возможно, мы ошибаемся.– Продолжай, – сказал Хейз.– Совершенно несъедобный бутерброд, – вставил Карелла.– С каждым разом они все хуже, – согласился Мейер. – Недавно открылось новое заведение, Стив. «Золотой котелок». Не видел? На Пятой, рядом с Калвер-авеню. Уиллис закусывал там, говорит, неплохо.– А доставка у них налажена?– Наверное. В нашем районе столько обжор, что это просто золотое дно.– Так что там насчет Леди? – перевел разговор Хейз.– Он хочет, чтобы я думал еще и в обеденный перерыв, – укоризненно произнес Мейер.– Давайте-ка опустим жалюзи, – предложил Карелла.– Зачем? Пусть в комнате будет солнце, – возразил Мейер.– Мне что-то отсвечивает, – сказал Карелла.– Так передвинь стул.Карелла отодвинул стул чуть в сторону.– Что же все-таки... – начал Хейз.– Ну ладно, ладно, – сказал Мейер. – Ему больше всех надо. Он хочет пролезть в комиссары.– И добьется своего, – заметил Карелла.– Допустим, вы составляете такое письмо, – перешел, наконец, к делу Мейер. – Допустим, ищете нужные слова в «Нью-Йорк таймс». И, допустим, хотите написать так: «Сегодня в восемь вечера я собираюсь убить женщину. Попробуйте остановить меня». Я понятно излагаю?– Понятно, – сказал Хейз.– Так вот. Вы начинаете искать. Не можете найти слово «восемь». И импровизируете: вырезаете часть рекламы пива «Баллантайн» – вот вам и восьмерка. Не можете найти слов «Я собираюсь убить», но находите «Я убью» и довольствуетесь этим. Тогда почему то же самое не может случиться и с Леди?– То есть?– Вы хотите написать «женщину», прочитываете всю газету до последней строчки и не находите нужного слова. А просматривая книжный раздел, натыкаетесь на рекламу романа Конрада Рихтера. Почему бы и нет? – говорите вы себе. Женщина, леди – какая разница? И вырезаете «Леди». По случайности слово начинается с заглавной буквы, поскольку это название романа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42