– Но письмо все-таки было?– Нет.– Ты ведь приносил письмо?– Нет.– Ты нас обманываешь, да?– Нет.– Где ты встретился с этим человеком?– Я ни с кем не встречался.– Возле парка?– Нет.– Возле кондитерской?– Нет.– В переулке?– Нет.– Он был в машине?– Нет.– Но человек все-таки был?– Не знаю.– Мужчина или женщина?– Не знаю.– В письме написано, что сегодня вечером он хочет кого-то убить. Ты знаешь об этом?– Нет.– Ты хочешь, чтобы этот человек, мужчина это или женщина, кого-то убил?– Нет.– А вот он хочет кого-то убить. Так написано в письме. Он хочет убить какую-то леди.– Этой леди может быть твоя мама. Фрэнки.– Ты хочешь, чтобы этот человек убил твою маму?– Нет.– Тогда скажи нам, кто он. Мы хотим ему помешать.– Не знаю я, кто он! – вдруг взорвался Фрэнки.– Ты что, раньше его не видел?Фрэнки начал плакать.– Нет, – просопел он. – Никогда.– Расскажи, Фрэнки, как все получилось, – произнес Карелла, протягивая мальчику платок.Фрэнки потер платком глаза, потом высморкался.– Он просто подошел ко мне, и все, – сказал он. – Я не знал, что он хочет кого-то убить, клянусь богом!– Мы знаем, Фрэнки, что ты не знал. Он был на машине?– На машине.– Какой марки?– Не знаю.– А цвет?– Голубой.– С откидным верхом?– Нет.– Значит, седан?– Что такое седан?– С твердой крышей.– Да.– А номер не заметил?– Нет.– И как все получилось, Фрэнки?– Он из машины позвал меня. Мне мама говорила, чтобы я никогда не садился в машины к незнакомым людям, но он-то меня в машину и не звал. Он просто спросил, не хочу ли я заработать пять зелененьких.– И что ты ответил?– Я спросил как.– Продолжай, Фрэнки, – подбодрил Бернс.– Он сказал, что я должен отнести письмо в полицейский участок за углом.– На какой это было улице, Фрэнки?– На Седьмой. Как раз за углом.– Хорошо. Продолжай.– Он сказал, что я должен войти, спросить дежурного сержанта, передать ему письмо и уйти.– Пять долларов он тебе дал сразу или потом?– Сразу, – сказал Фрэнки. – Вместе с письмом.– Они еще при тебе? – спросил Бернс.– Кое-что я уже истратил.– Банкнота нам бы все равно ничего не дала, – заметил Мейер.– Конечно, – кивнул Бернс. – Ты хорошо его запомнил, Фрэнки?– Очень хорошо.– Описать его можешь?– Ну, у него были короткие волосы.– Очень короткие?– Да.– А глаза какого цвета?– Вроде бы голубого. Светлые – это уж точно.– Никаких шрамов не заметил?– Нет.– Усы?– Нет.– Во что он был одет?– В желтую спортивную рубашку, – сказал Фрэнки.– Он самый, – вмешался Хейз. – Тот, с которым я сцепился в парке.– Мне нужен полицейский художник, – заявил Бернс. – Мейер, займитесь этим. Если вариант с Самалсоном лопнет, разошлем рисунок по всем участкам. – Он круто повернулся. В его кабинете звонил телефон.– Одну секунду, Фрэнки, – бросил он, прошел к себе в кабинет и поднял трубку. Вернувшись, он сказал: – Звонили из сто второго. Они были у Самалсона дома. Там его нет. Его домовладелица сказала, что он работает в Айсоле.– Где именно? – спросил Карелла.– В нескольких кварталах отсюда. Магазин самообслуживания «Бивер Бразерс». Знаете, где это?– Считайте, что я уже там, – крикнул Карелла, выходя из комнаты.Мейер Мейер говорил в это время по телефону:– Звонят из восемьдесят седьмого участка. Лейтенант Бернс просит срочно прислать сюда художника.Едва Коттон Хейз взглянул на человека, которого привел в отдел Карелла, он сразу понял: в парке на него напал кто-то другой.Мартин Самалсон был худой высокий человек в белом фартуке, какие носят продавцы из магазинов самообслуживания. Фартук, казалось, еще больше подчеркивал его худобу. Волосы были светлые, волнистые и длинные. Глаза – карие.– Ну что, Коттон? – спросил Бернс.– Не он, – ответил Хейз.– Этот человек дал тебе письмо, Фрэнки?– Нет.– Какое письмо? – удивился Самалсон, вытирая руки о фартук.Бернс взял лежавший на столе Кареллы бинокль.– Это ваш? – спросил он.Самалсон был поражен.– Ух ты! Ну и дела! Где же вы его нашли?– А где вы его потеряли? – спросил Бернс.Внезапно до Самалсона дошел смысл происходящего.– Эге, минуточку, минуточку! Я потерял этот бинокль в прошлое воскресенье. Не знаю, зачем вы меня сюда притащили, но, если это связано с биноклем, можете обо мне забыть: Я тут ни при чем – и баста! – Он рубанул ладонью воздух, начисто отмежевываясь от этого дела.– Когда вы его купили? – спросил Бернс.– Пару недель назад, в лавке на Крайтоне. Можете проверить.– Уже проверили, – успокоил его Бернс. – Знаем про ваш леденец.– А-а?– Когда вы туда пришли, вы сосали леденец.– Ах, это. – Самалсон чуть смешался. – У меня болело горло. А когда болит горло, нужно, чтобы рот был всегда влажный. Вот я и сосал леденец. Законом это не запрещается.– И этот бинокль был у вас до прошлого воскресенья, так? А в воскресенье, как вы утверждаете, вы его потеряли?– Именно так.– Уверены, что вы не одолжили его кому-нибудь?– Абсолютно. В то воскресенье я ездил кататься на пароходе. Тогда, должно быть, и потерял. А что этот чертов бинокль успел натворить с тех пор, я не знаю и знать не хочу. После того воскресенья я за него не отвечаю, это уж точно!– Уймитесь, Самалсон, – предупредил Хейз.– Пусть ваша задница уймется! Притащили в полицейский участок...– Уймитесь, я вам сказал! – повторил Хейз.Взглянув на него, Самалсон тотчас же притих.– На каком пароходе вы катались в то воскресенье? – спросил Хейз. В голосе его и на лице все еще сохранялась угроза.– На «Александре», – обиженно произнес Самалсон.– Куда он направлялся?– Вверх по Ривер-Харб. В сторону Пейсли-Маунтин.– И когда вы потеряли бинокль?– Наверное, на обратном пути. Во время пикника он был еще при мне.– Вы считаете, что потеряли его на пароходе?– Возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42