Трогать тебя. Пробовать тебя на вкус. Сабелла вспыхнула от смущения.
- Берт, но солнце еще не зашло.
- Разве это имеет значение? Сабелла застенчиво пожала плечами.
- Просто кажется немного неприличным ложиться в кровать еще до темноты.
- Не могу не согласиться, - лукаво сказал Берт. - Поэтому останемся здесь.
- Я не это имела в виду.
Губы Берта оборвали ее дальнейшие протесты. Сабеллу, как всегда, удивила сладость его поцелуя. Губы ее тотчас раскрылись. Все происходило помимо се воли. Сабелла таяла под напором его губ, языка, Берт обладал удивительной властью над ее телом, заставлял сердце биться в десять раз быстрее.
Как это прекрасно, что ей хорошо с Бертом! Ведь только святая Дева Мария зачала без мужчины, а ей, простой смертной, чтобы родить сына, придется заниматься любовью с мужем снова и снова.
Всего несколько пылких поцелуев - и страсть и желание охватили Сабеллу с такой силой, что она не стала сопротивляться, когда Берт, не отрывая губ от ее рта, начал снимать с нее одежду.
Прошли мгновения - так показалось Сабелле, - а они, горячие и обнаженные, уже лежали рядом в широкой мягкой постели.
Берт так и не задернул черные шторы, и последние лучи заходящего солнца освещали спальню мягким полузакатным светом, преображая все вокруг. Два сплетенных тела, прекрасных и совершенных, словно окунулись в розово-золотой поток. Казалось, что нет ничего более естественного, чем любить друг друга в эту волшебную минуту.
Шелковые простыни были прохладными, и от этого разгоряченные тела на них были еще жарче Берт и Сабелла двигались словно прекрасно, прилаженные и смазанные части механизма. Стук колес, легкое покачивание вагона каким-то образом стали составной частью нарастающего чувственного удовольствия.
Когда поезд с трудом взбирался на крутой холм, любовники двигались в замедленном ритме.
Но вот поезд начал спускаться вниз, постепенно набирая ход. Казалось, пульс лежащих на кровати людей старался не отстать от бешеного стука колес. Скорость возросла, и вагоны стали раскачиваться и подпрыгивать на рельсах. Словно вторя их движениям, Берт и Сабелла извивались, приподнимались и метались на кровати.
Отлаженные части двигателя работали превосходно. Мощные поршни под давлением пара двигались вперед-назад, и по тому же принципу действовал не менее чудесный механизм любящих друг друга мужчины и женщины: мужское орудие Берта проникало в туго натянутую плоть Сабеллы и возвращалось обратно.
Скорость и давление продолжали нарастать. Казалось, все вышло из-под контроля. Это была дикая, изматывающая гонка...
Когда поезд наконец спустился в долину и раздался пронзительный гудок, с губ Сабеллы сорвался крик восторга. Глубокий стон Берта вмешался в этот странный хор.
Мгновение позже Сабелла приоткрыла глаза и повернула голову. Солнце уже зашло, в вагоне царил полумрак. Только сейчас Сабелла вспомнила о незадернутых шторах.
- Берт...
- Ммм...
- Шторы не задвинуты. Как ты думаешь, нас могли видеть?
Низкий, веселый смех, затем усталый, но довольный голос:
- Малышка, меня это совершенно не волнует.
Глава 26
В свете слабого ночника на столике виднелась полупустая бутылка амонтильядо, ввезенная еще во времена правления Джорджа Вашингтона, два бокала, один - перевернутый беззаботной рукой, несколько капель пролившегося драгоценного вина, блюдо с клубникой, маленькие серебряные вазочки с остатками взбитых сливок, рассыпанные шоколадные конфеты.
Весь этот натюрморт усыпали нежные лепестки белых роз. Дорожка хрупких лепестков тянулась к кровати, а там нежные лепестки покрывали шелковые простыни, одеяла и подушки, на которых мирно спала Сабелла.
Берт, переполненный счастьем, не мог да и не хотел спать. Этот необыкновенный, сладостный день должен длиться вечно.
Не отрывая счастливого взгляда от жены, Берт вспоминал дикую гонку поезда, любовь на закате солнца, долгoe купание вдвоем, ужин и разговоры до полуночи. Они сидели в кровати, облокотившись на подушки, пили вино» кормили друг друга ягодами и конфетами, смеялись и разговаривали.
Сабелла рассказывала о своей семье и о тех трудных временах, которые им пришлось пережить.
- ...Когда мне было два года, произошел несчастный случай: отец упал под копыта лошади и сломал обе ноги.
- Иисус, малышка, что за трагедия.
- Он больше никогда не смог сесть на лошадь. Но Кармелита и ее муж Виктор разрешили нам жить с ними на их маленьком ранчо. Затем наступили эти ужасные засухи середины шестидесятых И когда-то прибыльное ранчо превратилось в кусок пустыни. Им пришлось продать его.
- Значит, ты и твои родители?..
- Вынуждены были уехать. Мама, чтобы, прокормить нас, нанималась на тяжелую работу. - Сабелла грустно помолчала. - Мой отец был гордым испанцем и не мог видеть, как она тяжело работает. Это разбило его сердце. Он чувствовал себя бесполезным, словно перестал быть мужчиной. Вскоре он умер.
- Мне так жаль, Сабелла.
- Мама боролась ради меня, но она была хрупкой женщиной, которая не привыкла работать как тягловая лошадь. Устав и отчаявшись, она последовала за мужем десять лет спустя.
- Милая, ты забудешь о своих невзгодах.
- Знаю. - Глаза ее слегка сузились в полутьме. - Я это знаю.
- А сейчас выпей еще вина.
Сабелла улыбнулась мужу, и они пригубили амонтильядо.
Возможно, потом, думал Берт, они слегка опьянели и не заметили, что их одеяла давно лежат на полу.
Выхватив розу из вазы, Берт; протянул ее Сабелле. Она поднесла цветок к лицу, глубоко вдохнула его тонким аромат и легонько провела им по груди Берта, но он отобрал розу и стал щекотать Сабеллу нежными лепестками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72