Было даже любопытно, скоро ли иссякнет фантазия авторов, придумывающих новые сюжеты, сможет ли хоть что-то ранить героя столь серьезно, что он после этого не обратится к своей боевой подруге-целительнице, а будет доставлен в госпиталь?
Когда в каюту вошел Дмитрий Никанорович, Космический Счастливчик, перескочивший с подбитого врагами дирижабля на вражеский, прятался в районе рулей высоты и отчаянно вспоминал способы установления обязательного хеппи-энда.
– Достоевского почитал хотя бы, – проворчал Ледянников, усаживаясь на кровать. – А то проку от твоего чтива никакого.
Было видно невооруженным взглядом, что сеанс медитации принес какие-то результаты. Излучаемое им Намерение совершенно не читалось, очищенная от земных проблем душа еще не успела восстановить частоту вибраций. Поликарп Матвеевич призывал нас медитировать как можно чаще, теперь я видел, какие плоды приносит эта практика.
– Очень даже есть прок, – возразил я, пытаясь вывести Дмитрия Никаноровича на чистую воду.
Если честно, меня разбирало любопытство. Хотелось знать, что же терзало моего спутника и каким образом ему удалось избавиться от этих терзаний. Что-то подсказывало мне: в будущем этот опыт может пригодиться. Обязательно пригодится. Возможно, это в такой скрытой форме проявлялось мое стилевидение.
– Видите ли, эти книги читает множество людей, как правило, лишенных психотехнических талантов или не решившихся эти таланты развивать, – продолжил я теоретизировать, отложив книгу в сторону. Никуда Космический Счастливчик от меня не денется. Из печатного текста еще ни один герой не сбегал. – Можно сказать, что именно в этой второсортной литературе встречается подлинный образ «психа», каким его воспринимает народ. Надо только не забывать, что этот самый Счастливчик там не единственный «псих»…
– А меня от него всегда воротило, – неожиданно признался Дмитрий Никанорович. – Особенно от фильмов. Ненавижу, когда посредственные операторы снимают второсортных актеров, а затем раскрашивают их мечи в различные цвета, разрисовывают пространство вокруг психотехников дурацкими узорами. Как будто Воздушная Ловушка обязательно похожа на клубы табачного дыма!
– А как ее видите вы? – поспешил полюбопытствовать я. Была у меня на этот счет одна теория…
– Разумеется никак, – всплеснул руками Ледянников. – Как ее увидишь-то? Если ты увидел Воздушную Ловушку, значит, она, по меньшей мере, пятого уровня сложности. Сэнсэй наш такими баловаться любит, корабельные мастера ими пользуются, только в небе, вне помещения, на естественном свету даже такую не разглядишь. А ты видишь?
– И я не вижу, – пришлось признаться мне. – Хотя в Университете одно время ходили слухи про какие-то специальные очки…
– Они и в мое время ходили. Старая глупая шутка.
– Я тоже так считал.
Дмитрий Никанорович встал, зачем-то посмотрел вверх, в потолок, пружинистым шагом прошелся до двери и обратно. Мне показалось, что он собрал внутри приличный энергетический запас и теперь набирается решимости, чтобы использовать его. Только при чем тут я? Стилевидение однозначно указывало на мою причастность к предстоящему энергетическому выбросу, да и Намерение Дмитрия Никаноровича постепенно фокусировалось… на мне.
– Я только что был на верхней площадке. Мы подлетели к Иркутску, – попробовал переменить тему для разговора мой сосед по каюте.
«Пусть выговорится», – подумал я и молча кивнул.
– Следующая крупная остановка после этой будет в Якутске, – выдержав паузу, продолжил он.
Наверное, он давно не общался вживую с нашим сэнсэем, иначе паузы у него получались бы качественнее.
– В Якутске тебя должен ждать Захар Малышев, – выдохнул Дмитрий Никанорович. – Твой будущий наставник, один из «психов»-аэронавтов нашего торгового флота. Так ведь?
Разумеется, так оно и было. По пути в Сибирь я сам рассказал ему все эти детали – так зачем их было озвучивать вновь? Но я на всякий случай снова кивнул.
– Так получилось, что мы с Захаром знакомы со школы. Он относится к первому выпуску воспитанников Архипова. – Дмитрий Никанорович стал говорить быстрее, его Намерение потускнело. – Он и в самом деле планировал взять себе нового напарника. Только, если мне не изменяет память, Захар собирался брать кого-то по имени Борис. Ты не знаешь такого?
Перестановка в планах, подумалось мне. Быстро же Поликарп Матвеевич сумел все переиграть. Даже как-то не по себе…
– Я к чему веду разговор… – Дмитрий Никанорович остановился у иллюминатора, нервно положил десницу на рукоять меча, но тут же спохватился и убрал руки за спину. – Твое пребывание здесь является следствием целой цепочки случайных или псевдослучайных событий. Равно как и наше знакомство, соседство по номеру и тому подобные отношения двух выпускников одной частной психотехнической школы.
На всякий случай я сделал несколько глубоких вдохов и вспомнил приемы внутренней защиты. Если сейчас мое стилевидение произведет выброс знания о замыслах этого волнующегося человека, лучше оказаться готовым. Всегда готовым, как скаут.
– Подобные совпадения не случайны, их надо замечать. Они обозначают некие течения в океане событий и вероятностей…
А эту лекцию Поликарп Матвеевич произносил куда более основательно, подобно монологу Гамлета. Дмитрию Никаноровичу до нашего сэнсэя было еще ой как далеко.
– …Надо воспользоваться. Поэтому я хочу сделать тебе предложение… – Голос «психа» не дрожал, но было видно, с каким трудом дается Дмитрию обманчивая гладкость речи. Намерение объединилось со стилевидением, вошло с ним в резонанс, и я ощутил что-то вроде миниатюрного предвидения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136