.."
Граф Аракчеев пожертвовал 300.000 рубли на воспитание в Новгородском
корпусе детей бедных дворян Новгородской и Тверской губерний. В завещании
Аракчеева было написано, что "ежели бы дни его прекратились прежде избрания им
достойного наследника, то сие избрание предоставляет он Государю Императору".
Исполняя волю Аракчеева и желая подчеркнуть всегдашнее его стремление к пользе
отечества, Император Николай I отдал все имущество покойного Новгородскому
кадетскому корпусу, который стал называться Аракчеевским. Не много людей среди
Александровской эпохи было таких русских патриотов, каким был железный граф
Аракчеев, непримиримый враг русских масонов и якобинцев.
Все люди не без греха, может быть кое в чем из числа приписываемого ему
Аракчеев и виноват, но большинство приписываемых ему поступков являются грубой
клеветой со стороны масонов и якобинствующих дворян Александровской эпохи.
Полковник Богданович сделал благородное дело, написав книгу об Аракчееве.
После падения большевизма несомненно будут изданы и другие книги, разоблачающие
масонские вымыслы об Аракчееве.

II

После смерти Митрополита Михаила в 1821 году, Петербургским Митрополитом
был назначен митрополит московский Серафим, известный строго православным
направлением, хотя также в юности был воспитанником созданного масонами
"Дружеского ученого общества". С этого момента начинается борьба против князя
Голицына и "Библейского общества". Энергичным и бесстрашным помощником
Митрополита Серафима в этой борьбе оказался Архимандрит Фотий Спасский.
Митрополита Серафима и Архимандрита Фотия энергично поддержал граф Аракчеев.
Поэтому естественно, что Архимандрита Фотия, осмелившегося выступить
против масонов, "Библейского общества", против князя Голицына, против всех, кто
хотел окончательно и навсегда подорвать силы православия, постигла судьба всех
членов "русской партии", старавшихся объяснить Императору Александру I какой
вред приносит национальным интересам России занятая им позиция по отношению к
религии.
Архимандрит Фотий был оклеветан русскими историками и духовным потомком
русского масонства — русской интеллигенцией, точно также, как и другие
выдающиеся русские патриоты Александровской эпохи. Архимандрита Фотия
постарались изобразить как невежественного православного фанатика-монаха,
"безжалостного ханжу", продувного лицемера, слепого орудия другого "жестокого
изверга и ханжи" графа Аракчеева. Нет той грязной инсинуации, которая не
приводилась против него во всех сочинениях, посвященных эпохе Александра I. По
его адресу нагорожены целые пирамиды гнусной беззастенчивой клеветы.
Ярким примером этой гнусной клеветы на Фотия является образ Фотия в
мнимых исторических романах Мережковского "Александр I и декабристы" и "14
декабря 1826 года".
Мережковский любовно извлек все клеветнические измышления масонов и
атеистов Александровской поры по адресу Фотия и из них сплел свой
"художественный образ" архимандрита Фотия. Когда прочтешь, что писал
Мережковский по адресу Фотия, Александра I и Николая I, всех членов
Императорской фамилии, то проникаешься глубоким отвращением к омерзительной
душонке этого искателя "истинного христианства". Мережковский является духовным
потомком тех, кто цинично клеветал на архимандрита Фотия при жизни.
Беспристрастное исследование действий архимандрита Фотия создает перед
нами совсем иной образ, чем тот, который рисует нам в своих "исторических"
романах Мережковский. Познакомившись с Фотием, князь А. И. Голицын в письме к
княгине Орловой называет Фотия "человеком необычайным", но когда попытка
Голицына приручить Фотия не удалась, он "изменяет" о нем свое мнение.
Архимандрит Фотий — честный православный монах, понимавший гибельные
последствия работы масонов, "Библейского общества", всевозможных тайных обществ
и плодившихся новых религиозных сект.
Какие признаки религиозного ханжества и лицемерия можно найти в следующих
сказанных архимандритом Фотием Александру I словах:
"Враги церкви святой и царства весьма усиливаются, зловерие, соблазны
явно и с дерзостью себя открывают, хотят сотворить тайные злые общества, вред
велик святой церкви и царству, но они не успеют, бояться их нечего, надобно
дерзость врагов тайных и явных внутри самой столицы в успехах немедленно
остановить".
Разве эта характеристика религиозного и политического положения в Империи
не была трезвой и точной характеристикой создавшегося в это время положения?
Александр I понял это, еще несколько раз призывал Фотия для бесед.
Архимандрит Фотий всячески старался заставить князя Голицына, бывшего
министром духовных дел, отказаться от его губительной политики по отношению к
православию.
23 апреля 1824 года, за год до восстания декабристов, он говорил,
например, Голицыну:
"Умоляю тебя, Господа ради, останови ты книги, кои в течении твоего
министерства изданы против церкви, власти царской и всякой святыни, в коих ясно
возвещается революция, или доложи ты помазаннику Божию". Во время следующей
встречи с кн. Голицыным, на просьбу Голицына благословить его, Фотий ответил:
"В книге "Таинство Креста" под надзором твоим, напечатано: духовенство
есть зверь, т.е. Антихристов помощник, а, я, Фотий, из числа духовенства, иерей
Божий, то благословлять тебя не хочу, да и тебе не нужно то".
"Неужели за сие одно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34