Вскрикнув от боли, он откатился в сторону. Я сел на него верхом и заломил ему руку до самой лопатки.
– Убирайся! Убью! – процедил он сквозь зубы и получил по уху. Он отчаянно сопротивлялся, а я все выше заламывал ему руку. Наконец он угомонился. – Убирайся! – Он осыпал меня градом ругательств.
– Уберусь, только выслушай меня раньше.
– Вали отсюда, ты, дерьмо!
Я снова стукнул его. Он мне нравился, но всему есть предел.
Наконец он затих:
– Ладно, выслушаю, когда слезешь с меня. Я отпустил его и сел на кровать:
– В чем дело, Дерек? Что-то не так? Он вскочил на ноги, брызгая слюной:
– Умственно отсталый кузен Энтони? И это вы говорите в моем собственном доме?
– Думаешь, им здесь нужны гости? Я сказал это так спокойно, что Дерек чуть-чуть поостыл.
– Вряд ли. А что?
– А чего мы добились? Он молчал.
– Экскурсии, – ответил я за него. – Экскурсии по плантации. К тому же двоюродный брат Энтони – твоя идея…
– Я заторможенный? Спецшкола для слаборазвитых? Да как вы смеете!
– Чем орать, лучше подумай, – строго сказал я, – По крайней мере ты можешь спрашивать их о чем угодно, не вызвав никаких подозрений. Они ни за что не догадаются о цели твоего визита. – Видимо, до него дошло, и он сел на кровать, внимательно слушая. – У тебя вообще не хватило бы духу здесь появиться, если бы не я. И плантацию ты осмотришь благодаря мне. Сколько раз Вакс называл тебя умственно отсталым! И ничего, ты терпел. Что же, черт возьми, с тобой происходит сейчас?
– Так то было в кубрике, – пробормотал он.
– Не все ли равно?
– Это могут понять только люди моего круга. Никто из них не потерпит унижения собственного достоинства в своем доме.
Я пожал плечами:
– Ты пока еще только гардемарин. Вот станешь лейтенантом, тогда и будешь говорить о достоинстве.
Видимо, в тот момент Дерек совершенно забыл о том, что служит на флоте. Он бросил взгляд на мою шею и весь сжался.
– Простите, сэр, сожалею, что так получилось.
– Думаешь, у меня нет права на собственное достоинство? Посмотри, что ты с ним сделал!
– Я не должен был, не должен. – Он опустил глаза.
Тут я подумал, что сам предложил ему считать меня временно старшим гардемарином. Как говорится, за что боролся, на то и напоролся.
– Ничего, ты еще не так пожалеешь об этом. Семь штрафных баллов после возвращения на корабль. – Как ни странно, после моего заявления он приободрился. И я тоже, хотя горло все еще болело. Допускаю, что спровоцировал тебя. – Я хихикнул. Потом вспомнил его ярость в офисе Пламвэла, и мне стало смешно.
Я катался по кровати, хохоча как безумный, рискуя снова вызвать гнев Дерека, но, глядя на меня, он тоже разразился смехом, и мы долго не могли успокоиться.
– Простите, сэр, но вы крестьянин, – сказал Дерек, когда приступ смеха прошел. – Вам незнакомо чувство собственного достоинства. – И все пошло по новой. Но в конце концов мир между нами был установлен.
– Пошли осматривать твое имение, аристократ. – Мы покинули комнату и быстро спустились по лестнице.
– Не забывай, как должен вести себя, – шепнул я ему, когда мы подходили к главному входу. В ответ он ткнул меня кулаком.
24
Вертолет летел над густой зеленой изгородью вокруг плантации. В сумеречном утреннем свете видна была легкая дымка от работавших дождевых установок. Центральную часть плантации мы уже видели накануне. И сейчас осматривали более отдаленные участки.
– Сколько вы выращиваете пшеницы? – громко спросил Дерек, стараясь перекрыть шум мотора.
– Много.
– А точнее? – настаивал Дерек. Фенн поджал губы. Я наклонился к нему:
– Назовите любую цифру. А то не отстанет. Фенна покоробило мое бездушие, и он нахмурился:
– Зачем? Я скажу правду. Миллион двести тысяч бушелей, как всегда. Дерек сдвинул брови:
– Разве это много? – Похоже, он вошел в роль. Фенн улыбнулся:
– Вообще-то немало. И еще шестьсот тысяч бушелей кукурузы. Кроме того, сорго.
– Очень хочется кукурузы, – сказал Дерек с идиотской улыбкой.
Я ткнул его в бок, опасаясь, как бы он не переиграл.
– В чем дело, Ники, почему ты меня толкаешь? Я надоедаю?
За «Ники» я готов был его убить.
– Да, Энтони! Слишком много вопросов.
– Ничего-ничего, – вмешался тут Фенн. Дерек торжествовал:
– Вот видишь, Ники? – Он повернулся к Фенну. – И все это принадлежит вам и мистеру Пламвэлу?
– Хорошо бы!
Фенн посадил вертолет на бетонную площадку рядом с большим зданием, крытым металлической крышей.
– Я работаю на мистера Пламвэла, а он всего лишь менеджер, – сказал Фенн и уже совсем другим тоном добавил: – Конечно, он прожил здесь почти всю жизнь.
– А где владелец? – поинтересовался я.
– Старик Уинстон шесть лет назад умер, а до этого долго болел. Первым хозяином был Рандольф Кэрр. От него плантация перешла к Уинстону.
– Я слышал, у него не было детей?
– Вы шутите? Целых пятеро. – Фенн открыл ворота. – Говорят, старший был непутевым. Я имею в виду Рандольфа-второго. Он доставлял старику массу хлопот, и пришлось отослать его на Землю в колледж. При жизни Уинстона он так и не вернулся.
Дерек весь обратился в слух.
– А собирается вернуться? – спросил я.
– Мы ждали его на этой неделе. Думали, хозяин останется с нами. Но он погиб во время полета.
– И что теперь будет?
Фенн указал на здание, у которого мы стояли:
– Это второй по величине завод по производству пищевых продуктов на планете. Он полностью автоматизирован, и управляют им всего три человека. – Мы заглянули внутрь. – Сын Рэнди, который родился в Нью-Йорке, тоже, говорят, находился на корабле. Здесь никогда не был и, само собой, ничего не смыслит в земледелии. Скорее всего, его опять отошлют на Землю учиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141