– Сэр, исполните ваш долг! Скажите, что назначаете Вакса лейтенантом. Пусть главный инженер Макэндрюс и доктор услышат ваш приказ.
– Сын мой. – Рука командира бессильно упала. Он перестал дышать. Я в отчаянии повернулся к доктору, но тут из груди командира вырвался хрип. Он не сводил с меня глаз. Лицо посинело. Глаза закрылись.
Доктор Убуру сделала ему внутривенное вливание. Мы ждали, пока жидкость, капля за каплей, проникала в тело. Процедура была такой же, как сто лет назад. Командир лежал, открыв рот, без сознания.
– Сделайте же что-нибудь! У вас столько приборов, помогите ему! – скорее приказал, чем попросил я.
– Это не в моих силах, – ответила она резким тоном. – Я могу заставить его сердце биться, могу даже его заменить. Могу снабдить кислородом его кровь, чтобы ему было легче дышать. Могу очистить кровь с помощью диализа и даже заменить печень. Мы ведь тут талантливые, не так ли? Но я могу сделать только что-то одно, а не все сразу. Он умирает! Внутри у него все сгнило. Он как перезревшая дыня, которая вот-вот треснет. Меланома поразила весь организм.
Своими словами Убуру буквально пригвоздила меня к стене.
– Меланома у него в желудке, в печени, в легких, в толстой кишке. Он слепнет. У него самая тяжелая форма меланомы Т, к счастью очень редкая. И я ничего не могу сделать. Ничего! Только вручить его Яхве.
По щекам ее струились слезы.
– Помочь ему уйти с миром. – Главный инженер тяжело поднялся. – Ник, оставайся с ним. Если он придет в себя, то подпишет. Или скажет, а доктор Убуру будет свидетелем. Сидеть здесь бесполезно, – Он ушел.
– Останешься со мной, Вакс?
Вакс весь кипел. Я никогда не видел его таким разъяренным. Он хотел что-то сказать, но, видимо, передумал и выскочил, хлопнув дверью.
На ужин я не пошел и сидел на стуле, который освободил главный инженер. Командир то дышал ровно и глубоко, то прерывисто. Поздно вечером доктор Убуру положила ему на лицо кислородную маску, добавив в кислородную смесь медикаментозные пары. Но вряд ли что-то могло больному помочь. Она послала медбрата в столовую за едой для меня. Я ел, не сводя глаз с неподвижного тела под одеялом. Потом задремал.
– Я посижу с ним, Ники, – сказала доктор Убуру. – Иди спать.
– Позвольте мне остаться. – Это было скорее требование, чем просьба. И доктор Убуру, видимо, поняла это по выражению моих глаз. Она кивнула, проверила сигнальные мониторы по обеим сторонам кровати и вернулась в приемную. Я дремал, просыпался, снова дремал. От яркого света тишина казалась еще более гнетущей. Я устроился поудобнее на стуле и уснул.
Проснулся я на рассвете и обнаружил, что командир не дышит. Позвал доктора Убуру. Она пришла и встала рядом со мной у его неподвижного тела, накрытого белой простыней.
– Сигнал тревоги! Почему он…
– Я отключила его. – В моих глазах она прочла обуревавшие меня чувства.
– Единственное, что я могла для него сделать, это дать ему спокойно уйти.
Ошеломленный, я снова опустился на стул. Не знаю, сколько времени я просидел в одиночестве. Потом услышал сигнал смены утренней вахты и поднялся. В приемной ждала доктор Убуру.
– Я хочу встретиться с главным инженером и пилотом Хейнцем, – сказала она.
Я ничего не ответил.
Я шел по коридору, словно в тумане, никого и ничего не видя. В кубрике застал Сэнди и Алекса. Алекс только что вернулся с вахты и лежал на койке. Сэнди при Моем появлении встал.
– Уйдите оба. – Они кинулись к люку. Я снял китель и лег. Голова шла кругом, но о сне не могло быть и речи. Из коридора доносились какие-то звуки. Я попытался отключиться, но не смог и лежал в полном оцепенении.
Через несколько часов в люк постучал Алекс:
– Мистер Сифорт…
– Не заходи!
– Есть, сэр. – Люк захлопнулся.
Я зарылся головой в подушку, надеясь выплакаться, но слез не было.
Проснулся я уже днем. Мучила жажда, я встал, набросил китель и пошел в умывальную. Пил прямо из-под крана, набирая воду в ладони, и когда увидел свое отражение в зеркале, испугался. Волосы всклокочены, под глазами мешки.
Я плеснул в лицо холодной водой и вернулся в кубрик. Переоделся, причесался. И спустился в корабельную библиотеку на второй уровень за головидными чипами по военно-космическому законодательству и кодексу поведения издания 2087 года. Принес их в кубрик и сел на койку.
Минут через двадцать я нашел то, что искал.
«Параграф 121.2. Командир судна может освободить себя от командования в том случае, если не в состоянии управлять кораблем по причине умственной или физической болезни или ранения. После регистрации своего решения в журнале с него слагаются обязанности командира и командование переходит к следующему за ним по рангу строевому офицеру».
Я облазил весь свод уставов, разыскивая другие полузабытые параграфы. Листал страницы, внимательно изучая определения и термины.
Люк приоткрылся. В кубрик сначала заглянул, а потом вошел Вакс. Мы стояли друг против друга.
– Он не успел подписать. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
– Не успел, – сказал я.
– Что собираешься делать?
– Не знаю. – Мне ни к чему было что-то скрывать от него.
– Ники… Мистер Сифорт…
– Можешь называть меня Ники.
– …ты не справишься с обязанностями командира. Я промолчал.
– Ведь надо маневрировать кораблем. Определять курс. Разбираться в двигателях.
– Знаю.
– Отступись, Ники. По крайней мере до нашего возвращения домой. А там нас прикомандируют к другим офицерам.
– Я уже думал над этим, – ответил я.
– Ради безопасности корабля. Пожалуйста.
– Ты поведешь его?
– Я или Совет офицеров. Док, главный инженер и пилот. Это неважно. Они как раз сейчас совещаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141