– Нет, – мрачно ответил Макэндрюс, – в последнем полете было не так.
Если курс определяла Дарла, как приказал ей командир, значит, она отвергла все посчитанные не ею самой данные. В том числе общий вес с пассажирами и грузом. И необходимую мощность.
Я сказал:
– На компьютер баркаса поступил приказ, что нужна тяга в десять раз большая по сравнению с реально необходимой.
Проклятые программисты. Губы у меня задергались. Кто решится идти к изображенной на голографии красивой молодой женщине с вестью о смерти командира Хага?
– При официальном расследовании мы упустили это. – Пилот был мрачен. – Сосредоточили все внимание на баркасном компьютере. Нам и в голову не приходило, что это могла быть Дарла.
Я заставил себя вернуться к настоящему:
– Как бы то ни было, мы не можем просто восстановить метку конца файла. Полагаю, Дарлу вообще нельзя использовать.
– Я не по…
– Скорее уж я выключу ее совсем, чем продолжу путь с компьютером, который поймет, что убил своего командира. Это будет противоречить всем ее наиболее фундаментальным наборам инструкций. Она сойдет с ума. – Я не очень много знал о компьютерах, но кое-что мы проходили в компьютерном классе Академии.
– Сэр, вы говорите о ней так, будто она живое существо. Она всего-навсего…
– Вспомните «Испанию». За неделю до захода в Форестер ее командир погиб из-за несчастного случая в воздушном шлюзе. Из компьютерных записей видно, что костюм, который он надел, должен был находиться в ремонте. Но матрос по небрежности повесил его в один ряд с другими. Компьютер этого не заметил и обвинил себя в гибели командира. Никто не смог его переубедить.
Через два дня после того как корабль отчалил с Форестера с новым командиром, «Испания» вошла в синтез.
С тех пор прошло двенадцать лет, а ее так и не нашли.
Мы помолчали.
– Спаси нас Бог, – произнес главный инженер. – если нам придется лететь на Надежду без компьютера.
– Мы просто не долетим. – Я впал в мрачное раздумье. Потом сказал: – Но, может быть, нам не придется этого делать.
– Простите, сэр?
– Благодарите мадам Дагалоу. Вместо того чтобы отправить незадачливого гардемарина, то есть меня, на бочку, как это сделал бы лейтенант Казенс, Лиза Дагалоу дала мне дополнительные задания. Таким образом я запомнил содержимое практически всего трюма и знаю, где искать отстойный ящик. А благодаря нашим разговорам на мостике даже могу себе представить, для чего он предназначен.
– Отстойный ящик?
– Что, сэр?
– То, что можно назвать системой максимального резервирования. Все содержание регистров Дарлы на момент завершения последнего круиза. То есть та Дарла, какой она была раньше.
Пилот нахмурился:
– О Господи, стоило ли таскать за собой старую версию компьютера?
– Мадам Дагалоу говорила, что так делают осе корабли со времени исчезновения «Испании». Это действующий приказ. Главное, что она у нас есть.
– Но это значит, что… она потеряла годы памяти. А как насчет того, что произошло с тех пор?
– Мы оставим банки данных без изменений и позволим Дарле прочитать и усвоить все, что произошло за то время, пока она бездействовала, начиная с последнего круиза.
– Стоит попробовать. Пилот покачал головой:
– А если она узнает, что убила командира? У Лизы Дагалоу было четкое мнение о сознании компьютеров, и я сказал:
– Если ум Дарлы устроен так же, как наш. то есть существенное различие между тем, что она узнала из учебников, и тем, что постигла на собственном опыте.
Господи, хоть бы это действительно было так!
– Простите, сэр, но что, если вы окажетесь не правы? – спросил главный инженер.
– Тогда мы отключим питание. Пусть ее сегменты соберутся в совершенно другую личность при загрузке.
– Лоботомия. Я пожал плечами:
– Пусть будет так. Дарла всего лишь компьютер, а на карту поставлено множество жизней.
В чипе, хранившемся у меня в сейфе, были все необходимые пароли. Потея над пультом управления, я то благословлял, то проклинал лейтенанта Дагалоу за то, что она мне сказала и чего не успела сказать.
Вакс с двумя матросами по моему приказу перенес отстойный ящик на капитанский мостик. В нем мы обнаружили свинцовый футляр с метровой длины алюмалоевым цилиндром, который мы осторожно поместили во встроенный в палубу приемник. Я закрыл крышку, подключив его к компьютеру «Гибернии»:
– Пилот, занесите базовую массу в качестве фиксированого параметра в нужное место и запишите маркер конца файла.
После выполнения всех необходимых пунктов мы активизировали программный ввод Дарлы и исполнили согласно описанию необходимые директивы, чтобы разрешить полную перепись операционной системы.
Как только мы еще раз с исключительной тщательностью проверили все наши действия, я ввел команду.
Не знаю, чего я ждал, но в течение нескольких часов я видел перед собой лишь мигающие лампочки пульта управления. Напряжение сменилось усталостью, потом перешло в скуку. Я ерзал на стуле, как самый зеленый кадет.
Сигнальный звонок. Я вскочил.
«Ввод закончен. Усвоение и упорядочение данных».
Я снова сел, ожидая признаков катастрофы.
Ничего не случилось. Лишь время от времени на экране появлялись непонятные массивы цифр.
– Сколько потребуется на все это времени? – спросил я дрогнувшим голосом.
– Не имею понятия, сэр, – ответил шеф, – Учитывая размеры Дарлы, ей придется провести много перекрестных проверок.
Наконец раздался второй звонок.
«Данные усвоены».
Я сглотнул:
– Начинайте тест самопроверки.
Некоторое время спустя появилась надпись:
«Самопроверка закончена. Отклонений не обнаружено».
Пилот облегченно вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141