– Внимание, станция «Шахтер». С вами говорит судно Флота Объединенных Наций «Гиберния», командир Николас Сифорт. Прием!
Через мгновение динамик ожил:
– Мы вас слышим.
– Еще две минуты, и я открываю огонь, если вы безоговорочно не капитулируете. Где генерал Кол?
Несколько секунд микрофон молчал. Потом последовал ответ:
– Катитесь вы к такой-то матери, ребята!
– Ровно через минуту и сорок пять секунд я открываю огонь. Я прорежу дыру в корпусе длиной двадцать метров около вашего верхнего шлюза. Будьте готовы к разгерметизации.
Через микрофоны были слышны их взволнованные голоса. Потом ответил уже кто-то другой:
– Давай, разгерметизируй нас! Тогда генерал вместе с другими офицерами окажутся в воздушном шлюзе.
– Мне плевать. Вина ляжет на вас, а не на меня. Вакс вздохнул. Я протянул руку к кнопке открытия лазерного огня, но не нажал ее:
– Управление огнем, приготовиться! Прицел в корпус около воздушного шлюза «Шахтера»!
– Есть, сэр.
– Мы убьем их всех, – проскрежетал голос из микрофона.
– Осталась минута. После разгерметизации я дам вам еще одну минуту, после чего разнесу вашу станцию на мелкие кусочки. И начну с вашего отсека связи.
– Вы не посмеете! Станция стоит миллионы! Вас повесят!
Я ответил каким-то чужим голосом:
– Знаю. На это я и надеюсь. Осталось сорок пять секунд. – Я нажал на предохранитель открытия лазерного огня.
– Вы спятили!
– Вы погибнете. И очень скоро. Раздался тревожный голос Дарлы:
– Встречный лазерный луч низкой энергии! Неустойчивый пучок.
– Какого черта? – На «Шахтере» не должно быть оружия.
– Экран полностью развернут. Пучок в пределах экрана.
Я посмотрел на Вакса:
– Какой-нибудь режущий механизм? Ручные лазеры, связанные вместе, чтобы вести залповый огонь?
Вакс пожал плечами, его беспокоили проблемы более важные.
– Командир, пожалуйста, не взрывайте станцию. Я нажал на кнопку микрофона:
– Тридцать секунд! – И повернулся к Ваксу: – Сожалею, мистер Хольцер.
Мы приближались к шлюзам станции. Лазеры были в полной боевой готовности.
– Пятнадцать секунд!
– Полагаясь на милость Божью, мы вверяем ваши тела вечности… – произнес я хладнокровно.
– О Господи, – прошептал Вакс.
– …пусть ждут Дня Великого суда, когда души предстанут перед Великим и Всемогущим Богом…
– Подождите, не стреляйте! – Мне казалось, что я слышу запах исходящего от них страха.
– Открыть огонь!
Я наблюдал за экранами. Кусок обшивки около воздушного шлюза обвис.
– Прекратите стрельбу, мы сдаемся! – раздался крик.
– Рубка связи, прекратить огонь! – Я поставил лазеры на предохранитель. – На станции, подтвердите безоговорочную капитуляцию!
И тут я услышал еще чей-то голос:
– Слушайте, мистер, мы проиграли и понимаем это. Но, если капитулируем, нас все равно убьют. Если не вы, то они. Мы просим амнистии.
– Нет. – Я не собирался менять своего решения.
– Наша свобода в обмен на станцию. Сделка.
– Нет.
– Тогда сохраните нам жизнь! Или уничтожьте станцию. Нам нечего терять!
Он был прав. Мне понадобилось всего несколько секунд на размышления.
– Согласен. Как представитель Генерального секретаря Объединенных Наций, я отменю все вынесенные вам смертные приговоры. Даю слово.
– И генералу тоже?
– Моя гарантия распространяется на все военные силы Объединенных Наций.
Вакс схватился за голову. Я не сделал ничего противозаконного, но вряд ли Адмиралтейство одобрит мои действия. Скорее, наоборот.
– Дайте мне одну минуту. Прошу вас. Мне надо переговорить с остальными.
– Хорошо.
Вакс и остальные гардемарины затаили дыхание, в то время как я наблюдал за часами. Две минуты.
– Ваше время истекло. Через пятнадцать секунд открываю огонь.
– Мы сдаемся!
– Очень хорошо. Освободите ваших офицеров, идите в воздушный шлюз и откройте внешний люк. У вас есть еще три минуты.
На это им потребовалось пять минут. Я подвел «Гибернию» настолько близко, насколько счел возможным, и послал матроса в скафандре с реактивными двигателями привязать канат к их воздушному шлюзу. После чего приказал мятежникам перебраться по канату к нашему шлюзу. Мы взяли их одного за другим. Всего пятнадцать. Мистер Вышинский и его помощники держали наготове лазерные пистолеты.
Несколько часов спустя генерал Фредерик Кол сидел в моей каюте. Рядом с ним стоял нетронутый стакан с виски. Генерал оказался полнеющим, но еще крепким человеком лет шестидесяти. Он наотрез отказался признать мои условия и потребовал выдать ему мятежников, чтобы допросить и повесить их. Мы сверлили друг друга взглядами.
Я пожал плечами:
– Вы ведете себя так, будто у вас есть выбор. – Я взял микрофон. – Мистер Хольцер, прошу вас явиться в каюту командира и проводить генерала Кола с корабля.
– Я не подчиняюсь вашим приказам!
– Да, но вы на моем корабле. Как только мы закончим разгрузку, я отчалю.
– А как же мятежники?
– Они будут под моей зашитой и улетят вместе со мной.
– Они находятся в моем подчинении! Вы не можете этого сделать! – Он вскочил на ноги.
– Послушайте меня. – Я мог теперь говорить все, что хотел, поскольку мне было наплевать на последствия. – Генерал Кол, вы идиот. Занесите ваш протест в мой и ваш журналы и покиньте корабль.
– Вы позволите мятежникам остаться безнаказанными? Но ведь это – предательство! – Он потерял над собой всякий контроль.
В люк постучал Вакс.
– Безнаказанными? – спросил я, открывая люк. – Вряд ли. Их допросят и осудят. Возможно, им захочется умереть еще до того, как они отсидят положенный срок. Но вешать их мы не станем.
– Как же, по-вашему, я смогу поддерживать порядок, если вы собираетесь обойтись с ними столь либерально?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141