– Большинство не выходят наружу до наступления ночи. Именно ночью Двор Гобеленов оживает по-настоящему. Люди также называют его кварталом сефри. Здесь их сотни.
Казио понимал, что глазеет по сторонам, но ничего не мог с собой поделать. Город за стеной выглядел грязным и скучным: ветхие хижины с дырявыми крышами, каменные дома, чьи лучшие дни миновали несколько десятилетий, если не столетий назад, улицы, полные мусора и грязных детишек.
Но Двор Гобеленов оставался аккуратным, чистым и сияющим разноцветьем красок. Высокие, узкие здания с забавными островерхими крышами, все недавно выкрашенные – в различные оттенки кирпичного, горчичного, оранжевого, фиолетового, зеленовато-голубого и других приглушенных, но веселых цветов. Яркие одежды, развевающиеся, точно знамена, на веревках, натянутых между окнами верхних этажей, темно-коричневые вывески с черными буквами, указывающие на лавки предсказателей судьбы, гадалок, аптекарей и представителей других диковинных профессий.
– Ваше величество, – заговорил сэр Лифтон, разрушив очарование, – у нас совсем немного времени.
– И что вы предлагаете? – спросила Энни.
– Твердыня для нас важнее всего, – ответил он. – Нам необходимо очистить ее и взять под контроль башни Святых Кизела и Вексела, а также все, что расположено между ними. Затем нужно возвести баррикаду с северной стороны; я полагаю, лучше всего возле перекрестка Вертона. Кроме того, нам потребуются люди на стене Нода. Это будет несложно, с этой стороны есть лестницы. С Твердыней придется потрудиться.
«И кто сказал, что я ничего не понимаю в стратегии?» – спросил себя Казио. А вслух предложил:
– Особняк в углу достает почти до самого верха. А остаток пути преодолеть несложно.
Лифтон кивнул.
– Вероятно. Я прикажу нескольким солдатам снять доспехи.
– Это займет время, – возразил Казио. – Почему бы не попробовать мне?
– Ты должен охранять Энни, – вмешалась Остра.
– Но на мне уже нет доспехов, – настаивал Казио. – Если противник успеет занять стену первым, они смогут сбрасывать на нас камни.
– Он прав, – сказала Энни. – Сэр Лифтон может охранять меня, пока Казио не вернется. Ступай. Гвардейцы скоро снимут доспехи и последуют за тобой.
Они приблизились к дому, Казио спешился и постучал в дверь. Вскоре ему открыла женщина-сефри, так закутанная в красные и оранжевые одежды, что Казио смог разглядеть лишь единственный бледно-голубой глаз, окруженный удивительно белой кожей, сквозь которую просвечивали вены. Она не дала ему и возможности заговорить.
– Это мой дом, – заявила она.
– Я Энни Отважная, – вмешалась Энни со спины лошади. – Это мой город, а значит, и мой дом тоже.
– Конечно, – совершенно спокойно ответила женщина. – Я вас ждала.
– Неужели? – холодно спросила Энни. – Значит, вам известно, что моему человеку нужно кратчайшим путем подняться на вашу крышу.
– Нет, этого я не знала, – ответила женщина. – Но охотно помогу. – Она снова взглянула на Казио. – Иди прямо. Там будет винтовая лестница. Небольшая дверца выведет тебя на верхний балкон. Оттуда ты сможешь забраться на крышу.
– Благодарю вас, госпожа, – вежливо улыбнулся Казио, снял шляпу и помахал ею Энни и Остре. – Я скоро вернусь.
Энни посмотрела вслед Казио, быстро скрывшемуся в доме, и почувствовала, как напряглась рядом Остра.
– С ним все будет в порядке, – прошептала Энни. – Такие эскапады составляют смысл жизни Казио.
– Да, – вздохнула Остра. – И именно такие эскапады его и убьют.
«Все умирают», – подумала Энни, но посчитала невежливым произнести вслух.
Вместо этого она вновь взглянула на женщину-сефри.
– Вы сказали, что ждали меня. Что вы имели в виду?
– Вы собираетесь воспользоваться ходом Креплинга. За этим вы сюда и пришли.
Энни посмотрела на сэра Лифтона.
– Вы можете повторить то, что она сейчас сказала? – спросила она.
Лифтон открыл рот, и на его лице отразилось недоумение.
– Нет, ваше величество, – сказал он.
– Сэр Лифтон, – распорядилась Энни, – организуйте оборону. Я буду здесь в безопасности.
– Меня это беспокоит, ваше величество, – возразил он.
– Сделайте так, как я говорю. Пожалуйста.
Он поджал губы и вздохнул.
– Хорошо, ваше величество, – согласился он и поспешил к своим людям.
Энни повернулась к сефри.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Меня называют матушка Уун.
– Матушка Уун, что вам известно о ходе Креплинга?
– Это длинный тоннель, – сказала сефри. – Он начинается в глубинах замка Эслен и заканчивается в Тенистом Эслене. Я его страж.
– Страж? Я не понимаю. Вас назначил мой отец? Или мать?
Старая женщина – во всяком случае, у Энни сложилось впечатление, что она стара, – покачала головой.
– Первая королева Эслена назначила первых из нас. С тех пор мы сами выбираем стражей среди сефри.
– Не понимаю. Что вы сторожите?
Единственный глаз широко раскрылся.
– Его, естественно.
– Его?
– Так вы не знаете?
– Я понятия не имею, о чем вы говорите.
– Хм-м, – пробормотала матушка Уун, – как любопытно. – Она отступила на шаг назад. – Вы не против, если мы продолжим нашу беседу в доме? Мой глаз плохо переносит солнце.
Она отошла в сторону, пропуская шестерых гвардейцев, сбросивших доспехи и оставшихся в нижних стеганых рубахах. Женщина повторила пояснения, которые дала Казио, и они прошли в дом.
– Ваше высочество! – окликнула сефри.
Но прежде чем Энни успела ответить, раздался пронзительный крик Остры. Голубые глаза девушки были обращены вверх. Энни торопливо проследила за ее взглядом.
Она увидела крошечную фигурку Казио, который взбирался вверх по крутой крыше. Ему оставалось пройти совсем немного, пару королевских ярдов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174