Из чего же сделаны мужчины, спрашивал он себя, если они способны на подобные мысли? Неужели в глубине души он хотел, чтобы Винна умерла? Когда Керла…
– Нет, – сказал он так громко, что Огр скосил на него глаза.
Вот оно.
Он познакомился с Керлой, когда она была совсем юной, моложе Винны. И любил ее с такой безумной страстью, что не рассчитывал вновь испытать похожие чувства. Он до сих пор помнил ее запах, капли росы в цветущем саду. Прикосновение к ее коже, чуть более горячей, чем плоть человека. Теперь, оглядываясь назад, он понимал, что ее страсть к нему была еще сильнее, поскольку Эсперу нечего было терять – ни друзей, ни привычное окружение, а Керла родилась в семье знаменитых провидцев. У нее было имущество, планы на будущее и надежды на выгодный брак. Однако она убежала с ним, чтобы жить вдвоем в лесу, и некоторое время им этого хватало.
Впрочем, время это оказалось очень кратким. Может быть, если бы у них могли быть дети… Может быть, если бы сефри или люди были более терпимыми…
Может быть. Может быть.
Однако им пришлось очень непросто. И с каждым днем жизнь становилась все труднее, настолько трудной, что однажды Керла переспала со своим старым любовником. Настолько трудной, что, когда Эспер обнаружил ее тело, какая-то его часть испытала облегчение из-за того, что все кончилось.
Он ненавидел Фенда за то, что тот убил Керлу, но теперь понимал, что еще сильнее ненавидит сефри за то, что тот открыл ему темную часть его, Эспера, души. Двадцать лет Белый жил, не зная женщин, но вовсе не из-за того, что боялся забыть Керлу. Просто он знал, что недостоин любви.
С тех пор ничего не изменилось.
– Проклятье, – сказал он, обращаясь к костру.
Почему он принялся размышлять на эту тему? И что толку от подобных размышлений?
Волки его нашли. Он слышал, как они движутся во мраке, изредка ему удавалось увидеть пару блестящих глаз или серый бок. Они были заметно больше тех, которых Эсперу доводилось видеть прежде, а ему попадались и крупные звери. Он сомневался, что они осмелятся напасть – во всяком случае пока горит костер, – но многое зависело от того, насколько они голодны. Кроме того, они могли отличаться от волков, с которыми он сталкивался прежде. Он слышал, что северные их родичи совсем не боятся людей.
Сейчас они держались на расстоянии. При свете дня они могут стать опаснее.
Он подбросил в костер хвороста, повернулся за новыми ветками – и замер.
Она была всего в четырех королевских ярдах от него, но Эспер не услышал даже шороха ее приближения. Она сидела на корточках и смотрела на него глазами цвета полыни, длинные черные волосы лежали на плечах, а кожа была бледной, как кора берез. Она была обнажена и выглядела совсем юной, но верхняя пара ее шести грудей показалась ему набухшей, а это случается только с сефри старше двадцати лет.
– Керла?
«Она говорит только с мертвыми».
Керла умерла давно. От нее остались лишь кости. Люди из города видели мертвых, во всяком случае, как они утверждали, в ночь святого Темноса. Старухи сефри притворялись, что постоянно беседуют с мертвецами. Да и сам Эспер столкнулся с чем-то в темных лабиринтах реуна Алут, хотя, возможно, ему померещилось.
Но это…
– Нет, – громко сказал он.
Ее глаза были фиолетовыми, однако в остальном она очень походила на Керлу: легкий изгиб губ, переплетение вен на горле, в одном месте напоминающих прожилки листа боярышника.
Очень похоже.
Ее глаза широко раскрылись на звук голоса Эспера, и он затаил дыхание. Его правая рука все еще тянулась к хворосту; левая инстинктивно метнулась к топору, и ладонь коснулась холодной стали лезвия.
– Так ты – это она? – спросил он.
«Те, кто видел ее человеком или сефри, долго не живут», – сказал старик.
Она едва заметно улыбнулась, поднялся ветер, всколыхнув пламя костра и взметнув тонкие волосы.
И она исчезла. Словно он увидел ее отражение в огромном глазу, а потом тот закрылся.
На следующее утро Эспер все еще был жив. Он вновь двинулся в путь при первых признаках рассвета. Его тревожили мысли о волках, но очень скоро он заметил, что они не осмеливаются приблизиться к тропе, по которой он ехал.
В некотором смысле это встревожило Эспера еще больше. Волки являлись частью леса. Что же такого ужасного в этой полоске земли, что они опасаются ступить на нее?
Лесничий насчитал в стае двенадцать зверей. Сможет ли он с Огром прикончить всех в нынешнем своем состоянии? Может быть.
Лес поредел, когда деревья стали толще в обхвате, появились небольшие, заросшие мхом поляны. Когда Эсперу удавалось увидеть небо, оно бывало голубым, а лучи света казались ослепительными там, где они с трудом пробивались сквозь листву. Волки следовали за ним до полудня, а потом исчезли. Вскоре он услышал испуганные голоса диких коз и понял, что хищники нашли более подходящую добычу.
Он был рад, что избавился от волков, но что-то продолжало его преследовать. Ветви деревьев сгибались, но не так, как от ветра, а как если бы на них сверху давила некая тяжесть. Словно нечто шагало по ним – по всем сразу – или лишь по тем, что окружали Эспера. Если он останавливался, оно тоже замирало, и это напомнило ему одно дурацкое представление, которое когда-то давала странствующая труппа в Колбели. Один актер незаметно следовал за другим, точно копируя все его движения, но всякий раз, как тот оборачивался, преследователь замирал на месте, так что глупец, шедший впереди, его не видел. Эсперу эта сценка смешной не показалась. Было в ней что-то раздражающее.
Однако олени, когда пасутся, не видят охотника. Как только они опускают голову к земле, ты можешь подойти к ним вплотную, если ветер не донесет твой запах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174