Все ж со времени Тао Все ж со времени Тао… — Тао Юаньмин впервые дал образу хризантемы глубокий смысл, олицетворив в нем понятие естественной, непритязательной красоты.

по нынешний деньСтиль высокий не умер пока,И его о цветке хризантемы стихиПережили года и века! Фея реки Сяосян
Рисую хризантему Не беспредельна одержимость кисти,Стихи творящей с радостью и рвеньем; А живопись дороже ль стихотворства?Накладно ли художника творенье? Дабы зарисовать скопленье листьев,Для тысячи оттенков тушь нужна нам, А сколько пятен требует, разливовОдин цветок, подернутый туманом! Тут густ мазок, там — бледность… Все от ветра,И свет, и тень — как это необъятно! А кисть в руке — в покое и в движенье —Весенним словно дышит ароматом. Не верь, что у восточной я оградыЗря ветку хризантемы обломила, Наклею в день Чунъян ее на ширму, —И в праздник мне не будет так уныло… Царевна Душистых трав
Вопрошаю хризантему Хотела б узнать я о чувствах осенних…Кто даст на вопрос мой ответ? Я знаю: в саду, у восточной ограды,Тех чувств ты раскроешь секрет… «Скажи, — я услышала, — кто затаенно,Сей мир презирая, растет? Кто, как и другие цветы, раскрываясь,Все медлит, все ищет и ждет? В саду, где роса, и у дома, где иней,Не ты ли объята тоской? Там гусь полетел, там сверчок занедужил, —Ты ж скована думой какой?» Не надо твердить, что во всем этом миреНам некому душу излить, Коль хочешь раскрыться, никто не решитсяТебя откровенья лишить. Фея реки Сяосян
Прикалываю к волосам хризантему Дни шли. Она росла в большом сосуде,Что у ограды нашего жилья. Сорвав ее, я в зеркало взглянула:Красиво! Уж и вправду ль это я? Чанъаньский княжич сей цветок увидитИ обомлеет, позабыв про сан, Пэнцзэ правитель Пэнцзэ правитель. — Имеется в виду поэт Тао Юаньмин, имевший при жизни такое звание. Имя Тао Юаньмина, по традиции, упоминалось поэтами других поколений, обращавшимися в стихах к образу хризантемы.

, господин почтенный,Потянется к вину и будет пьян! На волосах роса трех троп садовых,А на висках — приятный холодок, Когда б цветком украсили дерюгу,Дерюга стала б как осенний шелк. Пусть от меня отводит взгляд прохожий,Высоких чувств не принижая зря, А лучше скромно хлопает в ладоши, —И будет рад, о ней не говоря. Гостья из-под банана
Тень хризантемы Осень собирает, умножаетКлад своих немеркнущих красот, К трем тропам тайком я пробираюсь,Чтоб не слышно было, кто идет… От окна мерцающий светильникТо как будто близок, то далек, За ограду лунный свет пробился,Яшмой звякнул на вратах замок… Мерзнет он, цветок мой ароматный,Но, однако, духом крепок он, Жизнестоек, если выпал иней,И непостижим, впадая в сон. Драгоценность ночью ароматна,О, не мни ее и не топчи, Только кто очам хмельным поможетРазличить всю красоту в ночи? Подруга Утренней зари
Сон о хризантеме В разгаре осени хмельна по эту сторону оградыИ, как у осени, чиста моя душа и холодна, Луна и облако плывут, не отрываясь друг от друга,И одинаково светлы то облако и та луна. Пред сном Чжуан-цзы, в коем он кружился бабочкою пестрой, Пред сном Чжуан-цзы, в коем он кружился бабочкою пестрой… — Во 2-й главе «Чжуан-цзы» (IV—III в. до н.э.) есть такие строки: «Однажды Чжуан-чжоу (т.е. Чжуан-цзы) приснилось, будто он бабочка: он беззаботно порхал, ликовал от восторга и не знал, что он — Чжоу. А когда вдруг проснулся, то даже удивился, что он — Чжоу. И не знал уже: Чжоу ли снилось, будто он бабочка, или же бабочке снится, будто она Чжоу. Но ведь между Чжоу и бабочкой, несомненно, есть разница. Значит, то было превращение».

Я не предамся слепоте, хоть и на небо вознесусь. Но, думой в прошлое уйдя, ищу и ныне Тао Цяня,И полагаю: он со мной вошел бы в искренний союз, Я в сон едва лишь погружусь — и снова, снова устремляюсьК тем вольным гусям в небесах, которых в край иной влечет, И вздрогну вдруг, придя в себя, — и вновь доносится до слуха:Стрекочет в тишине ночной неумолкающий сверчок. Вот сон развеян… А без грез в душе моей опять досада,И груз тяжелых тайных дум — их высказать бы, да кому? …Трава зачахла, и мороз над нашим садом стелет дымку,И нет границ разливам чувств, привычных сердцу моему! Фея реки Сяосян
Увядшая хризантема Роса застыла, превратившись в иней,Обвисли стебли, стройные дотоле, При Малом снеге проводы устроим,Прощальный пир, обильное застолье! И золото со временем тускнеет, —Но все ж благоухаешь ты покуда… Увы, на стеблях не хватает листьев,Рассеял ветер гроздья изумруда… Пал свет луны на половину ложа,Пронзительно опять сверчок стрекочет, На десять тысяч ли — мороз и тучи,А караван гусей спешить не хочет. Ну, что же, осень? До свиданья, осень!Прощаемся до будущего года! Пока же разомкнем рукопожатье, —Грустить не будем даже в непогоду! Гостья из-под банана
Слушая стихи, все дружно выражали свое восхищение и обменивались мнениями. Ли Вань сказала:— Позвольте мне рассудить по справедливости. Каждое стихотворение по-своему хорошо. Но первое место я присуждаю стихотворению «Воспеваю хризантему», второе — «Вопрошаю хризантему», третье — «Сон о хризантеме». Темы для стихов были не традиционные, и лучше всех с ними справилась Фея реки Сяосян — ее стихотворение отличается новизной и свежестью мысли. Остальные стихи можно расположить в следующем порядке: «Прикалываю к волосам хризантему», «Любуюсь хризантемой», «Застолье с хризантемами» и, наконец, «Вспоминаю хризантему».— Правильно, верно! — воскликнул Баоюй, захлопав в ладоши. — Совершенно справедливо!— Но в моих стихах недостает изящества, — возразила Дайюй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197