Я должен был парой ходить выше шестерки Фигичева на тысячу-полторы тысячи метров и обеспечить безопасность группы от внезапных атак «охотников».
- А я что, мне назад и положено смотреть…
- Держись на месте, чтобы я тебя всегда видел, - а то собьют и не увижу когда.
Конец разговора услышал Виктор.
- Куда идете-то? - Он не ходил на КП и не знал, какое нам поставили задание.
- За «охотниками» гоняться будем. Вот сюда, - я достал из-за голенища карту и показал на излучину Днестра, - Григориополь, Спея… - улыбнулся и добавил: - Здесь, в Буторах и в Григориополе я жил когда-то… В тридцатом - тридцать втором годах…
- Да, твою родину освободили уже, кажется?
- Давно! Дней десять прошло. Балту ж седьмого освободили, а потом и Ананьев.
- Съездишь туда?
- Когда же ехать? Вон бои какие. Да и потом, - я вздохнул, - там у меня никого не осталось. Мать с братьями в Аркуле, на Вятке, живет…
По всему маршруту стояла ясная погода, но над целью пришлось немного снизиться. Ровный слой неплотных облаков простирался на высоте трех тысяч метров. Я парой ходил под самой кромкой, так, что даже задевал иногда свисающие лохмотья тумана. Иван держался хорошо. Хоть он летал до сих пор мало, но, видимо, учел и тот разговор в Никифоровке, и другие высказывания летчиков во время разборов полетов, и разговор с ведущим перед вылетом.
Фигичев ходил примерно на тысячу метров ниже. Немцы не появлялись. «Так, наверное, никого и не встретим», - подумалось, но вскоре рация наведения передала:
- Фигичев! Будьте внимательны. Иногда из-за облаков выходит пара «худых».
- Вас понял. Четверка, смотри там!
- Смотрю…
Еще две или три минуты прошло. Я проскочил свисающий клок облачности, оглянулся влево назад на Ипполитова. На месте. Вправо назад. Из-за одного только что пройденного облачка выскочил «Мессер» и стал пикировать на группу Фигичева. Мою пару он не видел.
- Вправо, Иван!
Я поймал «шмита» в прицел и под ракурсом примерно три четверти открыл огонь. Трасса прошла немного сзади мотора, прошила кабину и хвост «Ме-109». Но «Мессер» почему-то никак не реагировал на огонь. С тем же углом он продолжал пикировать к шестерке Фигичева.
- Фигичев, добей «худого»! К вам пикирует! «Этот не пропустит, добьет!» - передал я и стал оглядываться по сторонам: где-то рядом должен быть второй «Мессер». За первым больше не смотрел - там Фигичев.
За прошедшие два месяца летчики успели хорошо узнать своего нового командира полка. Начал он войну здесь, в Бессарабии, на границе. Служил в одном полку с Покрышкиным. Воевал и на «МиГ-3», и на «Ил-2», и на «И-16». Сбил десяток фашистов, больше пятисот боевых вылетов имеет, сотню автомашин сжег, шесть танков… Говорят, будто даже на «Мессере» ему приходилось летать… Конечно, добьет! Главное, не пропустить второго «шмита». А может, еще где-то пара или две ходит… Они ж не докладывают!
- Смотри, Иван, внимательно! Второй где-то ходит!
Я опускался метров на двести, чтобы лучше видеть нижнюю кромку, возвращался назад. Где лучше ходить? Под самой кромкой - видишь только ниже себя. Зато и тебя не атакуют сверху. Опустишься - лучше видишь, но окажешься под ударом выходящих из облаков фашистов. Чтобы уравнять возможности, нужно ходить на большей скорости. А это лишний расход горючего…
- Фигичев! Посматривайте вверх. Появится «худой», передайте! - Я решил остаться под самой кромкой облаков.
Однако фашисты больше не появлялись.
И вообще на несколько дней воздушные бои прекратились, хотя в тот день они были довольно жаркие. Вот незадолго до их вылета на задание с восьмеркой соседнего полка ходил Горегляд. В этом же районе они встретили сорок пять «Ю-87» и двух «Ме-109». Сбили тринадцать «лаптежников», а сами, целыми, вернулись на свой аэродром.
Но по возвращении домой я узнал печальную новость. Перед ними на задание вылетали парой Бекашонок и Кошельков. Вели бой с «Мессерами». Бекашонок сбил одного, Кошельков - двух «худых», но и сам погиб…
Похороны Николая Филипповича (так величали этого двадцатилетнего парня на траурном митинге, хотя раньше он был просто Колькой, Николаем), успевшего за короткий срок отличиться в воздушных боях, полностью заслонили собой воспоминания об этом рядовом вылете. Я даже не спросил, добил ли Фигичев того «Мессера», но через два дня меня подозвал на стоянке сам Фигичев. Он разговаривал с каким-то подполковником из штаба корпуса.
- Слушай, Мариинский, ты доложил тогда оперативному, что сбил «худого»? Вот когда из облачности он выскочил.
- Нет… Я же передал вам тогда, чтобы вы добили его, он к вам пикировал. А я искал второго…
- Чего его добивать было? Он так и пикировал мимо нас до самой земли. Видно, летчик убит был…
Вот подполковник говорит, «худой» упал.Утин сам видел, а никто не докладывает! Я тогда забыл сказать оперативному, не до того было…
- Так я же не видел, как он упал… Как я мог доложить? А раз не доложил, то и не послали никого за подтверждением…
- Ну ладно, иди…
- Чего он тебя? - спросил Виктор, когда я вернулся к самолету.
- Да, говорит, сбил я тогда «шмита»…
- Когда?
- Когда он группу водил. В тот день, когда Кошелькова сбили…
- Ты ж не говорил, что бой был? И не стрелял, пробовал только.
Я и в тот раз летал на самолете Виктора, и Королев видел, что оружейники вытряхнули только две стреляные гильзы от пушки и десятка полтора из пулеметов.
- Ты ж знаешь, я оружие не пробую. Зачем лишний расход? Карпушкин готовит, дай боже, безотказно. Несколько благодарностей получил… А тогда, какой бой… Выскочил «шмит» из облаков, дал очередь по нему, и все.
- Попал?
- Попасть-то попал, только он и не шевельнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72