Летучий мышонок взмыл в небеса и превратился в реактивный самолетик без
перекрещенного следа.
Рахель одна из всех увидела, как Софи-моль тайком крутанулась в гробу.
Скорбное пение возобновилось, и второй раз был произнесен тот же скорбны
й стих. Вновь желтая церковь распухла от голошения, как больное горло.

Когда Софи-моль опускали в землю на маленьком кладбище позади церкви, Ра
хель знала, что она еще не умерла. Рахель слышала (ушами Софи-моль) мягкие з
вуки красной глины и твердые звуки оранжевого латерита, падавших комьям
и и портивших блестящую полировку гроба. Глухие толчки доносились до нее
сквозь деревянную полированную крышку, сквозь атласную обивку. Заглуша
емые землей и древесиной, звучали скорбные голоса священников.

Влагаем в руки Твои, всемилос
тивейший Отче,
Отлетевшую душу дочери нашей,
Смертное же тело опускаем в могилу Ц
Земля к земле, прах ко праху, персть к персти.

Там, в глубине земли, Софи-моль кричала и раздирала атлас зубами. Но крики
невозможно было расслышать сквозь слой глины и камней.
Софи-моль умерла, потому что ей нечем было дышать.
Ее убили похороны. Персть Ц шерсть, персть Ц шерсть, персть Ц шерсть. На
могильном камне было написано: «Лучик, просиявший так мимолетно».
Амму потом объяснила, что «так мимолетно» значит «на короткое время».

После похорон Амму повезла близнецов в Коттаям, в полицейский участок. Э
то место было уже им знакомо. Накануне они провели там немалую часть дня. П
омня едкий, дымный запах застарелой мочи, который шел там от стен и мебели
, они заранее зажали пальцами ноздри.
Амму спросила, на месте ли начальник участка, и, когда ее провели к нему в к
абинет, сказала, что произошла ужасная ошибка и что она хочет сделать зая
вление. Потом спросила, нельзя ли увидеть Велютту.
Усы у инспектора Томаса Мэтью топорщились, как у добродушного махараджи
с рекламы авиакомпании «Эйр Индия», но глаза у него были хитрые и жадные.

Ц Не поздновато ли, а? Ц спросил он. Он говорил на малаялам,
Малаялам Ц
язык народа малаяли, населяющего штат Керала в южной Индии, где происход
ит действие романа.
на грубом коттаямском диалекте, и смотрел при этом на груди Амму. Он
сказал, что коттаямская полиция знает все, что ей нужно знать, и не принима
ет никаких заявлений от вешья
Вешья Ц проститутка (хинди).
и от их приблудных детей. Амму сказала, что это ему даром не пройдет.
Инспектор Томас Мэтью обошел свой письменный стол и приблизился к Амму с
дубинкой в руке.
Ц Я бы на вашем месте, Ц проговорил он, Ц возвращался домой подобру-поз
дорову.
Потом он дотронулся дубинкой до ее грудей. Легонько. Раз, два . К
ак будто выбирал манго из базарной корзинки. Вот эти Ц к его столу. Инспек
тор Томас Мэтью, видно, знал, кого можно тронуть, а кого нет. Инстинкт полиц
ейского.
Позади него висел красно-синий плакат:


П рямота
О пыт
Л ояльность
И нтеллект
Ц елеустремленность
И стина
Я сность

Когда они вышли из участка, Амму плакала, поэтому Эста и Рахель не стали сп
рашивать ее, что такое вешья . И что такое приблудные
. Впервые в жизни они видели, как мать плачет. Рыданий не было слышно. Лицо о
ставалось каменно-застывшим, но слезы текли и текли из глаз и сбегали по н
еподвижным щекам. От этого зрелища детей захлестнуло страхом. Плач Амму
сделал реальным все, что до сих пор казалось нереальным. Они возвращалис
ь в Айеменем автобусом. Кондуктор, худой человек в хаки, приблизился к ним
, скользя рукой по стальному поручню. Прислонившись костлявым бедром к с
пинке сиденья и глядя на Амму, он щелкнул компостером. В смысле, доку
да вам ? Рахель чувствовала бумажный запах от рулончика билетов и ки
слометаллический запах поручней от ладоней кондуктора.
Ц Он умер, Ц шепнула ему Амму. Ц Я его убила.
Ц Айеменем, Ц поспешил сказать Эста, пока кондуктор не рассердился. Он
вынул деньги из кошелька Амму. Кондуктор дал ему билеты. Эста тщательно с
ложил их и засунул в карман. Потом обхватил маленькими ручонками свою ок
аменевшую, плачущую мать.

Через две недели Эсту Отправили. Амму принудили отослать его к их отцу, ко
торый к тому времени уже ушел с работы на отдаленной чайной плантации в ш
тате Ассам и переехал в Калькутту, где устроился на предприятие по произ
водству газовой сажи. Он женился вторично, перестал пить (более или менее)
и срывался в запой лишь изредка.
С той поры Эста и Рахель не видели друг друга.

И вот теперь, двадцать три года спустя, их отец Отправил сына Назад. Он пос
лал Эсту в Айеменем с чемоданом и письмом. Чемодан был полон модной одежд
ы с иголочки. Письмо Крошка-кочамма дала Рахели прочесть. Оно было написа
но женским наклонным почерком, вызывавшим в памяти монастырскую школу, н
о подпись в самом низу была отцовская. Фамилия по крайней мере. Рахель вед
ь не знала подписи отца. Письмо гласило, что он, их отец, уволился с прежней
работы и собирается эмигрировать в Австралию, где ему предложили должно
сть начальника охраны на керамической фабрике; взять с собой Эсту он не м
ожет. Он шлет всем в Айеменем наилучшие пожелания и обещает, что заедет по
видаться с Эстой, если когда-либо вернется в Индию, что, по правде говоря, м
аловероятно.
Крошка-кочамма сказала Рахели, что она может взять письмо себе, если хоче
т. Рахель положила его обратно в конверт. Бумага сделалась дряблой и похо
жей на ткань.
Она успела позабыть, каким влажным бывает воздух в Айеменеме во время му
ссонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17