— Пусть мой брат возьмет этот кинжал. Увидев его, генерал узнает, что Жоан прислан мною. Но пусть мой брат будет осторожен: кинжал покрыт ядом, нанесенная им малейшая царапина — смертельна.
— О, о! — сказал индеец с мрачной улыбкой. — Это славное оружие. Когда я должен отправиться?
— Отдохнул ли мой брат? В силах ли он пуститься в путь?
— О да!
— Я прикажу дать моему брату лошадь.
— Хорошо! Прощайте!
— Еще одно слово! Пусть мой брат постарается, чтобы его не убили. Я хочу, чтобы он вернулся ко мне.
— Я вернусь, — уверенно отвечал индеец. — Счастливого пути!
— Счастливо оставаться!
Жоан вышел. Через десять минут он скакал уже по дороге в Консепсьон и обогнал дона Рамона Сандиаса, который плелся трусцой, в самом скверном расположении духа.
Дон Тадео и дон Грегорио вышли из ратуши. Все приказания дона Тадео были выполнены с необычайной точностью и поспешностью, поистине удивительными. Национальная гвардия, довольно значительной численности, была приведена в состояние полной готовности и в случае опасности могла защитить город. Два отряда войск стояли в боевом порядке. Один, в девятьсот человек, должен был идти на Арауко. Другому, насчитывающему около двух тысяч, под командованием дона Тадео, предстояло отправиться на поиски арауканского войска и вступить с ним в битву. Дон Тадео провел смотр войска и остался весьма доволен прекрасным его состоянием и бодрым видом солдат.
Сказав несколько прощальных слов гражданам Вальдивии, посоветовав им быть настороже, дон Тадео отдал приказ выступить в поход. Кроме довольно значительного отряда кавалерии, при войске было десять горных орудий. Солдаты двинулись скорым шагом, жители города проводили их восторженными криками. Когда войско дошло до места, где два отряда должны были разделиться, дон Тадео подозвал к себе дона Грегорио.
— Сегодня вечером, когда ваш отряд станет на ночь, вы сдадите командование своему лейтенанту и присоединитесь ко мне.
— Благодарю вас.
— Брат, — печально отвечал дон Тадео, — разве мы не должны жить и умереть вместе?
— О, не говорите так, — возразил дон Грегорио, — не позволяйте тоске овладеть вами. — Потом, чтобы переменить разговор, прибавил: — Скажите мне, прежде чем расстанемся, какое поручение дали вы Жоану?
— О, — отвечал дон Тадео с хитрой улыбкой, — это поручение — военная хитрость, и вы, надеюсь, скоро увидите ее плоды.
Пожав еще раз друг другу руку, оба друга расстались и возвратились к своим отрядам, которые быстро удалились в разные стороны.
Шестнадцатая глава. СОВЕЩАНИЕ
Теперь нам самое время возвратиться к Валентину и его друзьям, которых мы уже давно выпустили из виду.
Как помнит читатель, после отъезда дона Тадео все пятеро улеглись спать около костра, оставив Цезаря на часах.
Около полуночи разразилась буря. Было темно, и только по временам блестела молния, придавая окружающему фантастический вид. Ветер страшно ревел, шатая деревья, которые ломались, как тростник. Глухие раскаты грома сливались с шумом реки, затоплявшей равнину. Небо казалось огромной свинцовой тучей. Дождь лил ливмя, и наши путешественники, несмотря на все усилия, не смогли защититься от него. Костер погас, и они до рассвета дрожали от холода.
К утру ураган стал стихать, а с первыми лучами солнца затих совершенно. Тогда только пятеро путешественников заметили произведенные им опустошения. Деревья были сломаны и разбросаны, а некоторые даже вырваны с корнем. Вся степь была покрыта водой. Речка, вчера столь тихая и светлая, выступила из берегов и катила свои грязные волны. Валентин внутренне поздравил себя, что догадался вчера остановиться на склоне горы, а не в долине, иначе их затопило бы наводнением.
Первой заботой путешественников было развести огонь и обсушиться. Для этого Трантоиль Ланек отыскал довольно широкий и плоский камень. На камень он наложил листьев, которые ему удалось зажечь. На мокрой земле было бы совершенно невозможно развести огонь. Скоро поднялось пламя, и наши путешественники, дрожащие от холода, радостно вскрикнули.
После завтрака все ободрились и повеселели. Ночные невзгоды были забыты, и все пятеро если и вспоминали о прошедших бедствиях, то только для того, чтобы легче было перенести предстоящее. Было около семи часов. Они курили молча, сидя вокруг костра. Валентин нарушил молчание первым.
— Мы напрасно отпустили ночью дона Тадео. В ту минуту все были сильно взволнованы и не позаботились об одной важной вещи. Когда он исполнит обязанности гражданина, то, конечно, захочет соединиться с нами, чтоб продолжать поиски дочери. Но тут возникнет великое затруднение: у него не будет проводника.
— Правда! — единогласно отвечали остальные четверо.
— Что ж делать? — спросил Луи.
— К счастью, — продолжал Валентин, — мы еще можем исправить нашу ошибку. Дон Тадео нуждается в человеке, который был бы ему совершенно предан, который знал бы в точности местность, куда мы отправимся, который мог бы отыскать нас по следам. Не правда ли?
— Да, — утвердительно кивнул Трантоиль Ланек.
— Отлично! — сказал Валентин. — У нас есть такой человек — это Жоан. Он отправится в Вальдивию и отнесет дону Тадео письмо, которое напишет Луи и объяснит в нем, для чего послан Жоан.
— Охотно! — ответил последний. — Я буду проводником дона Тадео.
— Хорошо! — сказал Курумила. — Наш друг думает обо всем. Пусть дон Луис напишет письмо.
— А знаете, — продолжал Валентин, — я очень рад, что все так случилось, что эта мысль пришла мне в голову не вчера, а сегодня.
— Отчего так? — с удивлением спросил Луи.
— Потому, что наше письмо порадует и ободрит бедного дона Тадео.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73