но как только решение созревало, императрица не ленилась его предпринять и тотчас же скрепляла бумагу неизменной подписью: «Елисавет». Во всяком случае, в государственных делах императрица, давая общий тон правительству, не вмешивалась деятельно в частности управления и предоставляла их своим сотрудникам. В частном быту Елизавета была чисто русским человеком, любила повеселиться, хорошо покушать и распустила придворных настолько, что хроника ее дворца была не беднее анекдотами, интригами и сплетнями, чем предыдущее время, несмотря на некоторую крутость Елизаветы, способной сильно вспыхнуть и строго взыскать.
Вполне понятно, что ближайшими сотрудниками Елизаветы и главными государственными деятелями стали в большинстве случаев те люди, которые окружали Елизавету до вступления на престол и в трудное для нее время Анны служили ей верную службу. Нужно, впрочем, отдать справедливость Елизавете в том, что, устраняя немцев, она не гнала тех русских, которые играли видную роль при немецком господстве. Так, рядом со старыми слугами Елизаветы: Разумовскими, Воронцовыми, Шуваловыми, стали у дел и люди старых правительств – Бестужев-Рюмин, князья Черкасский и Трубецкой. В рядах дипломатов даже остались немцы: Кейзерлинг – посланник в Вене и Варшаве, Корф – в Копенгагене, Гросс – в Гааге.
Из всех деятелей самым близким к императрице был Алексей Григорьевич Разумовский, о котором предание говорит, что он был негласно обвенчан с Елизаветой. Бедный малороссийский казак, он пас деревенское стадо и имел прекрасный голос. Благодаря последнему обстоятельству попал в придворные певчие и был взят ко двору цесаревны Елизаветы. Привязанность Елизаветы к Разумовскому была очень крепка, она продолжалась до ее смерти, и Разумовский неизменно оставался одним из самых влиятельных людей в России. Он стал кавалером всех русских орденов, генерал-фельдмаршалом и был возведен в графы Римской империи; был очень властен, даже жил во дворце, но, отличаясь честным, благодушным и ленивым характером, он мало влиял на государственное управление, постоянно уклоняясь от правительственных дел, делал много добра в Малороссии и России и по своим вкусам и привычкам оставался больше простым малороссом, чем русским вельможей. В истории русского двора он – замечательная личность, в истории государства – вовсе незаметный деятель.
Высокое положение Алексея Разумовского подняло и его брата – Кирилла. Пятнадцати лет от роду, в 1743 году, Кирилл был инкогнито отправлен за границу учиться под присмотром адъюнкта Академии наук Г.Н. Теплова и получил там чисто аристократическое воспитание; шестнадцати лет он был уже графом Римской империи, восемнадцати – президентом Академии наук, двадцати двух – генерал-фельдмаршалом и гетманом Малороссии. Для него в 1750 году и было восстановлено гетманство, не существовавшее с 1734 года. Характером этот баловень счастья пошел в старшего брата, и если более брата заметен был в государственной деятельности, то благодаря лишь своему образованию. Он был человеком, безусловно, честным и порядочным, но пассивным. Хотя и занимал высокие должности, но к власти не стремился.
Гораздо более Разумовских влиял на дела Петр Иванович Шувалов, сперва камер-юнкер Елизаветы, затем сенатор, конференц-министр, генерал-фельдцейхмейстер (то есть начальник артиллерии) и управитель многих иных ведомств. Занимая массу должностей, П. Шувалов был в то же время крупным промышленником и откупщиком. И в сфере управления, и в хозяйственных делах он проявил большие способности и в то же время страшное стремление к наживе и крайнее честолюбие. Властолюбивый интриган и нечестный стяжатель затмевали в нем государственного деятеля. Он выхлопотал для себя вредную для русской промышленности монополию на рыбный промысел в Белом и Каспийском морях, захватил на откуп гороблагодатские железные заводы и массу иных откупных статей; являясь крупнейшим промышленником и торговцем в государстве, добился важной отмены внутренних таможенных пошлин для личных выгод; при дворе он крепко держался благодаря влиянию жены (Мавры Егоровны, урожденной Шепелевой, ближайшей фрейлины Елизаветы), а отчасти и собственному уму и ловкости. Лицемерный и умевший примениться ко всяким обстоятельствам, он являлся страшным для всех человеком и по своему влиянию, и по своей деятельности. Один только Алексей Разумовский, говорят, безбоязненно и безнаказанно сек его иногда батожьем под веселую руку на охоте. Вообще П.И. Шувалов был человек без принципов, без морали и представлял собою темное лицо царствования Елизаветы. Он был настолько ненавидим народом, что петербургская толпа на его похоронах не удержалась от враждебной демонстрации.
Совершенную противоположность представлял И.И. Шувалов, заметная личность в истории русской образованности. Его всегда видели с книгой в руках, он учился для знаний, потому что любил их; наука выработала в нем высокое нравственное мировоззрение и сделала его одним из первых пионеров просвещения в России. Он поддерживал русскую науку, как мог (вспомним его переписку с Ломоносовым), основал первый в России Московский университет и при нем две гимназии. Будучи камергером и большим любимцем Елизаветы, И.И. Шувалов не стремился, однако, к государственной и политической деятельности и оставался меценатом и куратором Московского университета. На нем не лежит ни одного пятна; напротив, это была личность замечательно чистая и светлая, представитель гуманности и образованности, лучший продукт петровских культурных преобразований и украшение елизаветинской эпохи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150