Он поднял голову, и Дука увидел у него в глазах слезы.– Извините, синьорина, ради Бога извините!– Попытайтесь припомнить, – настаивал Дука. – Прежде всего для вашего сына важно, чтобы мы вышли на эту женщину.Старик опять опустил глаза.– Дома он ничего не говорил. Ни о приятелях, ни о ком. Придет, поест, стянет денег или вещь какую на продажу – и нет его... Попробуйте заглянуть в табачную лавку, чуть дальше по улице, там его все знают, и хозяин тоже. Уж им-то наверняка известно больше, чем мне.Его искренность и отчаяние не вызывали сомнений.Они ушли. 6 Хозяин табачной лавки встретил их не слишком приветливо; поначалу решил, что эти двое просто зашли погреться, но когда увидел удостоверение Дуки, смерил их злобным, затравленным взглядом.Лавка вначале показалась им пустой, но из большого соседнего зала, где стояли столики и бильярд, они вскоре услышали юношеские голоса, стук бильярдных шаров и азартные споры картежников. Какой-то парень манипулировал с флиппером, то и дело входили и выходили люди – кто выпить чашечку кофе, кто купить сигарет.– К вам часто захаживал парень, – начал Дука, – Федерико Делль'Анджелетто, вы его, вероятно, помните, о нем все газеты писали.Молодой человек за стойкой (рядом с ним стояла женщина на седьмом, а то и на восьмом месяце) не ответил, поскольку отпускал какой-то девочке пакет крупной соли и жевательную резинку, из которой можно выдувать пузыри.– Он к вам часто захаживал, – повторил Дука с угрозой в голосе (любезностью тут ничего не добьешься). – Был, что называется, завсегдатаем. А вон те картежники – все его приятели, так?Грозный тон явно произвел на хозяина впечатление.– Ну, заходил. Для меня всякий, кто платит, клиент, а он платил. Я-то тут при чем?– Я и не говорю, что вы при чем, так что, пожалуйста, успокойтесь. – Чего доброго, напугаешь беременную женщину. – Вы совершенно ни при чем, я только хотел выяснить, помните ли вы его.– Еще бы не помнить! – не повышая голоса, отозвалась женщина. – Он был хуже всех, довольно того, что он сделал. А ты еще его защищаешь! – напустилась она на мужа.– Я не хочу неприятностей, – буркнул тот. – Ведь с них станется отобрать у нас лицензию.– И отберут, если не будешь отвечать на их вопросы, – рассудительно возразила она.– Четыре почтовые марки по пятьдесят, – попросил вошедший старик.– Кофе! – потребовал другой, входя следом. Беременная женщина пошла готовить кофе, муж достал альбом с марками, но Дука решил не дожидаться, пока они обслужат клиентов.– Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из друзей Федерико. Ведь если он здесь бывал, значит, у него тут компания. Может быть, вы знаете, с кем из друзей он был особенно близок.– Да, конечно. – Молодой человек криво усмехнулся. – Что до близости, то близость была, только не с другом, а с подругой, с Луизеллой.– И где ее найти, эту Луизеллу?– Тут живет, наверху. Работает надомницей, на машине вяжет.– Где это – наверху?– Тут, наверху, – повторил табачник. – Первый подъезд справа, второй этаж.Дука и Ливия вышли, поднялись на второй, позвонили в дверь. Им открыл пожилой человек, дородный, рыжеватый, в рубашке с короткими рукавами, как будто стояло лето.– Полиция.Поскольку, несмотря на предъявленное удостоверение, хозяин явно не собирался впускать их в квартиру, Дука бесцеремонно отодвинул его плечом и вошел, освободив проход и для Ливии.– Вы отец Луизеллы?Человек, видимо, был не приучен подчиняться властям.– А что? – спросил он, вызывающе глядя на них обоих.– Да вот, хотим с ней поговорить, – вежливо ответил Дука.– С какой стати? – произнес дородный, буравя их глазами.Тут уж Дука утратил свою выстраданную вежливость.– Ну хватит. Я спрашиваю, где твоя дочь?!Ему даже не пришлось повышать голос: сама интонация в который раз оказала должное воздействие на собеседника.– Да где ж ей быть? Вон она, работает. Действительно, где-то в глубине квартиры стрекотала вязальная машина. Дука сделал Ливии знак следовать за ним по направлению этого стрекотанья. В комнате было темно, за нервно стрекочущим аппаратом стояла миниатюрная белобрысая девица, окинувшая посетителей беспокойным и столь же неприветливым взглядом, как и у отца.– К тебе, – сказал рыжий. – Из полиции.– Она тоже из полиции? – хмуро обратилась девица к Дуке, указывая на Ливию.– Если не возражаешь, – ответил Дука. – Выключи-ка машину и отвечай на вопросы. Ты знаешь Федерико Делль'Анджелетто?– А что?Ну и семейка! Вместо того чтобы давать ответы, задают вопросы.– Я тебя спрашиваю, знаком ли тебе Федерико Делль'Анджелетто, а ты отвечай «да» или «нет», вопросы здесь я задаю.Тон и на этот раз срабатывает.– Ну, знаю.– А еще я, кажется, велел выключить машину, – напомнил Дука. (Стрекотанье резко обрывается.) Так вот, я задам тебе один вопрос. Постарайся ответить правдиво, если хочешь помочь своему дружку, а станешь лгать – тем хуже для него и для тебя.Взгляд у девицы был по-прежнему хмурый.– Мне надо знать, был ли у Федерико еще кто-нибудь, кроме тебя. К примеру, женщина, на несколько лет его старше.Она, не задумываясь, ответила:– Нет.– Не торопись, подумай хорошенько. Ты ведь знаешь, в этом возрасте у парней бывает и одна, и две, и три.– Да хоть двадцать, мне-то что! – усмехнулась она.– Тогда послушай, ты ведь знаешь и его друзей, правда?– Кой-кого знаю.– Кого, например?– Этторе. Он часто приходил в бар играть с Федерико.– Этторе, а по фамилии?– Фамилию не помню. Ну тот, у которого отец сбежал из Югославии.– Случайно не Этторе Еллусич? – спросил Дука. (Этторе Еллусич был среди участников убийства.)– Да, вроде бы. – Девушка немного оттаяла. – Вот у него точно была старая подружка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55