Так что признаюсь: не могу я тебе рыло начистить, это была простая угроза. Но учти, я могу устроить кое-что похуже. Колония все равно от тебя никуда не денется, как бы дело ни обернулось, но если ты будешь как следует отвечать на мои вопросы, то я позвоню своим друзьям в Беккарию и попрошу, чтобы с тобой там обращались хорошо. А вздумаешь вилять, они занесут тебя в черный список. Туберкулез, конечно, вылечат, станешь здоровым и сильным, но непослушные мальчики из черного списка уже никогда на волю не выйдут. Им дают два года, а они мотают три, четыре, пять – за недисциплинированность, за подстрекательство и прочие проступки. А потом, став совершеннолетними, переходят сразу в тюрьму для взрослых, скажем, за нападение на охранника, ведь вы не только преступники, но и остолопы, вы имеете глупость нападать на охранников.Неожиданно Карлетто Аттозо приподнял веки и в упор посмотрел на Дуку. В этом взгляде была непоколебимая уверенность. У взрослых и то редко встретишь такую наглую уверенность, наверное, только тринадцатилетний сопляк может ею обладать.– Я ни в чем не виноват, – сказал он, подкрепив свою уверенность столь же откровенно издевательским тоном. – Я еще маленький и просто испугался, когда они озверели.Ничего не поделаешь – надо терпеть.Дука вскрыл пачку сигарет, вытащил одну и протянул парню.– На, покури.Парень взял сигарету, Дука поднес ему спичку, закурил сам и сказал:– Ну что ж, начнем. И помни про черный список. Часть вторая На допросах, как правило, терпит поражение следователь, поскольку – если не применять физическую силу – подследственный врет без зазрения совести, и закон бессилен что-либо с ним сделать. 1 Кивнув стенографисту, Дука задал первый вопрос:– Как тебя зовут?– Аттозо Карлетто.– Имя отца?– Аттозо Джованни.– Матери?– Довати Марилена.– Когда родился?– Четвертого января пятьдесят пятого года.После этих чисто формальных, протокольных вопросов Дука перешел к сути дела:– Итак, три дня назад, вечером, ты, как обычно, пошел в школу?Вопрос был провокационным: вдруг парень начнет лгать и запутается.Тот действительно ответил не сразу: очень уж заманчиво было бы взять да и ответить, что три дня назад он в школу не пошел и в этом деле не замешан. Но парень был не такой дурак, чтоб не понять, что сторожа уже перечислили в своих показаниях, кто в тот вечер присутствовал в школе, кроме того, он хорошо помнил, что сам на первом допросе все подтвердил.– Да, в школе я был, но ничего плохого не делал.Это была линия защиты, которой придерживались все одиннадцать негодяев. Дука поднял с пола бутылку анисового ликера, отвинтил пробку, понюхал. На этикетке значилось: «Креп. 78°».Этот сицилийский ликер один из самых крепких в мире, стоит только лизнуть эту жидкость, и алкоголь тут же впитывается в кровь, по сравнению с анисовым виски и джин – минеральная вода. Даже люди, привычные к спиртному, выпив сто граммов этого ликера, начинают испытывать безумную тягу к насилию, поскольку он не притупляет, а, наоборот, стимулирует нервно-эротические реакции. Юнцы, готовые насосаться всякой дряни, ясное дело, не знают, что такое анисовый ликер. У него есть и более мягкие разновидности, но этот был самой сильной концентрации.– Это я уже слышал, – примирительно заметил Дука. – Хочешь глотнуть, а? Сон как рукой снимет.– Нет, больно крепкий, – ответил парень.Попался, голубчик! Все они хитрецы, а ума ни на грош.– Откуда знаешь, что крепкий? Ты его уже пробовал? – осведомился Дука.– Не, но сразу видно, что крепкий.– Да ну? По чему же это видно?– Не знаю... По бутылке. В такие граппу разливают.– Ну, не только. Лимонный сироп тоже. Попробуй, не бойся. Под пристальным взглядом Дуки парень понял, что ступил на неверный путь, отчего потерял контроль над собой и совершил новую ошибку.– Нет, нет! – завопил он, должно быть испугавшись, что его станут поить насильно. – Мне будет плохо!– С чего ты взял? Значит, все-таки пробовал?Карлетто был застигнут врасплох, но отнюдь не сломлен.– Да, в тот вечер. – Он опустил голову и подумал: в этом вполне можно сознаться, тут же никакого преступления нет. – Меня заставили.– Я не стану тебя заставлять, – произнес Дука, полностью владея собой. – Ты только возьми и понюхай. На!Парень повиновался, но, едва он поднес к носу открытую бутылку, его перекосило.– Этот ликер тебя заставили пить в тот вечер в школе?Побледнев, борясь с приступом дурноты, парень поставил бутылку на стол и сказал:– Да.Дука встал из-за стола.– Вот видишь, иногда ты можешь говорить правду. – Он обошел его сзади, положил ему руки на плечи. – Не оборачивайся и продолжай смотреть на фотографию. Для прочих ты просто бедный мальчик тринадцати лет, сбитый с толку дурными компаниями, каких немало в нашем обществе благосостояния. Я же уверен, что ты родился преступником, как рождаются блондинами, поскольку нормальный мальчик твоего возраста не может спокойно смотреть на фотографию своей учительницы в таком виде, нормальный мальчик стал бы корчиться, блевать, но ты не мальчик, ты начинающий уголовник и пойдешь дальше по этому пути. Слышишь меня, скотина? – Дука слегка надавил на худенькие плечи туберкулезника. – И не оборачивайся, отвечай так.– Слышу, но я ничего плохого не сделал.– Понятно, – отозвался Дука. – Но раз слышишь, то слушай дальше. Мне не надо, чтоб ты признался в том, что сделал. Мне наплевать на твои признания, я и сам знаю, что ты сделал, словно бы я тебя там видел. Ставлю тысячу лир, что это ты натянул между партами чулок своей учительницы и пришпилил его кнопками, ведь ты еще маленький и тебе нравится прыгать через веревочку, особенно когда хлебнешь ликеру крепостью в семьдесят восемь градусов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55