Вернулись посланные, сообщили шаху. Шах сказал:
– Поглядите как следует, может, Дельарам вышла куда-нибудь и забрала с собой утварь.
Побежали шахские телохранители, все кругом обшарили, обыскали – Дельарам нет, ходы-выходы накрепко заперты. А про ту отдушину они и не подумали, другой же щели или, там, подкопа не обнаружили. Пришли они, доложили обо всем шаху, стали все дивиться этому делу, а шах недоволен остался. Тогда Шахран-везир сказал:
– О шах, по всему видно, что это сама Дельарам устроила, спозналась она с кем-то посторонним, вот и совершили такое дело. Какая бы женщина ни была скромная да верная, едва она влюбится, всю скромность как рукой снимет! Однако же, если бы с ней кто-то был, его бы заметили стражники и привратники…-
Эх, жаль Кафура нет, он бы сразу разобрался, как это случилось.
Бехзад и Размьяр все это слышали. Подумали они: «Если скажем, что мы их видели, нас засрамят, коли до смерти не убьют! Лучше уж не говорить ничего». Бехзад сказал:
– Брат, пойдем-ка отсюда, поищем их – может, поймать удастся, ведь не уехали же они из города.
Так они решили, но тут Шахран-везир к ним обратился:
– Сыны Кануна, отца вашего сейчас нет, придется вам розыском заняться.
Поклонились они, вышли из дворца и отправились к себе домой очень огорченные. А дома созвали слуг и айяров и объявили:
– Дельарам из шахского дворца сбежала и прихватила с собой разную утварь, золотую и серебряную. Без сомнения, с кем-то она снюхалась, чтобы это совершить, – в одиночку такого не сделаешь. Ступайте, обойдите в городе все уголки-закоулки, все осмотрите, всех встречных-поперечных припугните: нам, мол, все ваши шашни известны! Может, и поймаем их.
Разослали Бехзад и Размьяр людей во все стороны, а сами отправились искать по городу Самака и Дельарам.
Самак и Атешак, доставив сундук и Дельарам в дом Хаммара, ночью отдохнули, а когда день настал, Самак сказал хозяину:
– Ступай к шахскому дворцу, разузнай там, что говорят, что замышляют, да поскорее возвращайся.
Хаммар пробрался к дворцовым воротам и выведал все, что говорил и наказывал Шахран-везир, что затеяли Бехзад и Размьяр. Он пришел домой и рассказал все Самаку.
– Тут и беспокоиться не о чем, – говорит Самак. И принялись они вино пить.
У Хаммара было два сына, Сабер и Самлад, они тоже вместе с отцом, Самаком и Атешаком за вином сидели. А Атешак при этом все о доблести и ловкости Самака распространялся, так что тот сказал в конце концов:
– Атешак, не хвали так человека, особенно в его присутствии, ведь восхвалять – значит лгать. Похвалы хороши, только когда их все поддерживают.
Потом он сказал:
– О благородные мужи, это было дело пустяшное, ведь все темной ночью произошло, когда ничего не видать и легко скрыться. Вот коли я средь бела дня пойду и приведу сыновей Кануна, исфахсалара города, это будет славно!
Похвалили его Хаммар, Сабер, Самлад и Атешак, а потом сказали:
– О богатырь, как же ты это сможешь сделать, каким образом их приведешь? Ведь они по городу рыщут, под землей и под водой тебя ищут. Едва увидят тебя, непременно узнают.
– Ну, ладно, – говорит Самак, – поглядите, что я им устрою! – И он обратился к Хаммару: – Попроси-ка для меня на женской половине всякой одежды.
Хаммар принес ему красивой женской одежды – и чадру, и сапожки, и все прочее. Самак сказал Дельарам:
– А ты обряди меня как красивую женщину.
Дельарам его так разубрала и разукрасила, что и описать невозможно, надушила и умастила наилучшими благовониями, на ноги сапожки натянула, на голову чадру накинула, лицо покрывалом прикрыла. И вот, жеманно и изящно выступая, он вышел из дома со словами:
– Вы из верхней горницы следите, когда я вернусь.
Отправился Самак в путь, все базары, все кварталы, все проулки обошел, всех прохожих оглядел, наконец свернул на какую-то улочку, видит, идет Бехзад, один-одинешенек, только сабля на перевязи болтается. Поравнялся с ним Самак, нарочно плечом зацепил и прошел мимо. Бехзад запах благовоний услышал, огляделся, видит, идет мимо красивая женщина, станом соблазнительно покачивает. Остановился он, посмотрел ей вслед, говорит себе: «Если она обернется, значит, она меня приметила. Может, я ей понравился? А если не обернется, значит, идет по своим делам и задела меня случайно».
Нет, вы только подумайте, что за племя эти женщины! Стоило только человеку принять женское обличье и покривляться немного, как Бехзад смешался, растерялся и к месту прирос, так что шагу ступить не может!
А Самак, значит, мимо прошел, а сам оглядывается. Видит, Бехзад остановился и смотрит на него. Самак ему знак сделал: иди сюда, дескать. Как увидел это Бехзад, обрадовался, сказал себе: «Так я и знал, что понравился этой женщине!» Пустился он следом. А Самак идет и все назад поглядывает. Бехзад шагу прибавил. Самак дошел до конца улицы, остановился и давай рукавом обмахиваться, как будто жарко ему. Одежду-то распахнул, благовониями так и повеяло. Тут Бехзад догнал его, поздоровался. Самак сладким голоском, со всей любезностью и приятностью в ответ говорит, каждое словечко выпевает:
– О юноша, идущий следом за мной! Что тебе нужно, чего надобно? Скажи, почему ты тут остановился?
Бехзад, как услышал столь приветные слова, еще больше возгорелся и сказал:
– О красавица, не явишь ли ты такую милость, учтивость и великодушие, не порадуешь ли меня чуток своей красой? Может, зайдешь к сему ничтожному: водицы прохладной испить, отдохнуть немного, отдышаться от жары этой. Мне удовольствие доставишь и свою щедрость покажешь.
Самак ему отвечает, словно ручеек журчит:
– О благородный юноша, ты обо мне так не думай, я такого никогда не позволю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106