После этого Самак принимает решение возвратиться в Мачин, чтобы освободить оставшихся там друзей и посчитаться с врагами. Расставаясь с Хоршид-шахом, Самак призывает его к осторожности и бдительности, объяснив, что отныне его обязательства по отношению к царевичу выполнены, Махпари он ему добыл, и теперь царевич должен сам заботиться о своей и ее безопасности.
Хоршид-шах пишет письмо Фагфуру, и тот присылает своего доверенного, чтобы тот в качестве посаженого отца присутствовал на свадьбе Махпари и Хоршид-шаха. Пока идут приготовления, Канун, взяв себе в помощники Катура, большого мастера в этих делах, начинает рыть подкоп в лагерь Хоршид-шаха, чтобы опять выкрасть Махпар.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. О том, как Канун и Катур похитили Хоршид-шаха и Махпари и как Самак спас их из плена, а также о том, как Хоршид-шах сражался с боевыми слонами
Сочинитель этой повести говорит так. Катур с Кануном и Кафуром копали свой подземный ход, а тем временем пахлавана Хормоз-Гиля захватили в плен, и сражение ненадолго прекратилось, чтобы отпраздновать свадьбу. Так прошло три дня. Но воля божья была такова, что накануне той ночи, когда свадьбе завершиться, Канун и Катур закончили свой подкоп – как раз в утреннее время – и вышли наверх прямо под постелью Хоршид-шаха, так что одна из ножек кровати провалилась в дыру. Катур сказал Кануну:
– Канун, подставь плечо под эту ножку, надо удержать кровать, пока не наступит ночь и мы сможем действовать, а то ведь сейчас утро.
Канун подлез под кровать, руки на затылке скрестил, подпер ножку, а те двое в подземном ходе остались.
А свадьба продолжалась, и этой ночью предстояло вручить Махпари Хоршид-шаху, дабы он испил из ее источника. По этому поводу в войске было всеобщее ликование, музыканты и певцы песни играли, пир повсюду шел, вино пили, веселились, пока не удалился прочь белый день и не принес одеяния ночи. А Хоршид-шах все вино вкушал. Ему сказали:
– О царевич, пришло время уединиться с невестой!
Поднялся Малекдар-писец, посаженый отец, назначенный Фагфур-шахом, взял Хоршид-шаха за руку, чтобы ввести его в шатер, где ожидала Махпари. Малекдар и Хаман-везир вошли в шатер, а там машатэ сидели, убирали и наряжали Махпари, покрывало на нее надевали. Подошел Малекдар, взял руку Махпари и вложил в руку Хоршид-шаха: сочетал их по тем обычаям. Царевич -принял невесту, потом пожелал, чтобы покрывало с нее сняли. Малекдар говорит:
– О шах, Махпари желает сначала выкуп получить! Хоршид-шах сказал:
– Я даю ей в качестве выкупа триста тысяч динаров, которые Хаман-везир привез мне от отца, – я ведь из них ничего не потратил ни на себя, ни на войско. Все ей дарю! Из крепости Фалаки мы такое богатство привезли, что на десять лет хватит на Расходы всему войску. А отец еще пришлет.
Малекдар возразил:
– О шах, девушка не денег хочет, пусть у нее хоть со всей земли сокровища соберутся, она все равно их шаху отдаст. Мах-пари желает, чтобы, пока она будет твоей женой, ты не познал ни одной другой женщины, не заставлял бы ее ревновать к тому, чего видеть не дано.
Хоршид-шах пообещал и клятву дал: пока будет Махпари моей женой, ни на ком больше не женюсь!
Хоршид-шах поклялся, Хаман-везир велел, чтобы все покинули шатер, кроме жены Малекдара, которая возле постели осталась: ведь по обычаю, когда невеста и жених друг с другом соединяются, в брачном покое должна нянька находиться, чтобы, после того как жених овладеет невестой, подать им горло промочить.
Ну а царевич пьяный был. Положил он голову на плечо Мах-пари, да и уснул. Жена Малекдара тоже прикорнула у входа в шатер и погрузилась в сон. Катур, Канун и Кафур, когда услыхали, что все затихло, говорят себе: «Время действовать!» Вылезли они из той дыры, смотрят, а в шатре никогошеньки, только Махпари и Хоршид-шах, спят оба. Катур, Канун и Кафур давай вязать Хоршид-шаха, тут Махпари и проснулась. Хотела она закричать, да от страха языком пошевелить не может, ведь вокруг нее трое вооруженных мужчин стоят! Вот и испугалась она, что, коли словечко вымолвит, они ее убьют. А те трое схватили их, спустили в дыру и несли, пока не вытащили наверх.
Катур послал человека, тот пригнал из воинского стана двух коней, Хоршид-шаха и Махпари взвалили им на спину, и Катур сказал:
– Надо отвезти их в город, в лагере оставлять их не следует.
Они доставили пленников в город, в шахский дворец, заковали их, а сами вернулись в лагерь. Армен-шах на тахте восседает, вельможи государства вокруг стоят, тут входят эти трое и кланяются. Шах увидел их и сразу спросил:
– Ну что, как с тем делом, за которое вы брались? Катур ответил:
– О шах, под твоей счастливой звездой мы это дело совершили. В оковах доставили Хоршид-шаха и Махпари в шахский дворец.
Газаль-малек тоже при шахе находился. При этих словах он возрадовался и воскликнул:
– О Катур, неужели ты правду говоришь?!
– Царевич, благородные мужи никогда не лгут, а перед царями тем более, – ответил Катур.
Газаль-малек тут же в город собрался ехать. Но его отец и Шахран-везир сказали:
– Царевич, куда же ты?
– Посмотреть на Хоршид-шаха и Махпари, распорядиться, что с ними делать.
Шахран-везир говорит:
– Царевич, ты для того ехать желаешь, чтобы с ними разделаться и на том успокоиться? Но ведь их всего-то двое! А против нас сто пятьдесят тысяч стоит. Хоть войско без шаха ничего сделать не может, но ведь с ними там Хаман-везир, советник Марз-бан-шаха. Надо сначала им воздать по заслугам, а потом уж в город отправляться. Вражеское войско, коли шаха своего не обнаружит, поневоле в бой пойдет. Собирайся с силами, чтобы их отразить! А Хоршид-шаха с Махпари, раз они в наших руках, надо отослать в крепость Деваздах-даре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106