Гроза грянет только завтра.
Я побродила по опустевшему дому, посидела в интернете и поболтала с народом в аське. Залезла на свой ведьминский форум, где я числилась модератором, ответила на вопросы и выкинула рекламное сообщение о тайских таблетках для похудения. Совсем люди ума лишились — ведьм глупостями раздражать!
В два часа ночи я со стоном разогнулась над клавой, потерла ладошками затекшую попу и отправилась спать.
Все-таки без детишек как-то не то…
Скучно.
Ночь прошла беспокойно. Сначала из-за окна послышался потусторонний войсоседской кошки-сфинкши:
— Муааагххх!
Я непроизвольно вздрогнула и торопливо перекрестилась. Бакс, пригревшийся у меня под одеялом, беспокойно заворочался и высунул мордочку.
— Муаааагхр! — вой снова повторился.
Моего котеночка тут же оставили все сомнения и он, торопливо выбравшись из—под одеяла, вскочил на распахнутую форточку.
— Ммммяаааууу!!! — браво завопил он.
— Муаааагхр! — отозвалась противная сфинкша.
Я со стоном нахлобучила на ухо подушку и попыталась уснуть.
Как бы не так! Далее концерт протекал по прежней схеме — наоравшись всласть, Бакс от избытка чуйств принялся на бешенной скорости носиться по маршруту форточка — лестница — холл и обратно. Причем приземлялся этот гад исключительно мне на грудь. А вот сейчас представьте — Баксюша у меня кабанчик еще тот, как на убой откармливала гада телятинкой да сметанкой, форточка высоко… Мои ребра начали жалобно поскрипывать.
Злая на весь свет, я посмотрела на изготовившегося к прыжку с окна Бакса, и внезапно у меня в голове созрела мстя! Молниеносным движением я поставила себе на грудь материн кактус, и в ту же секунду на него приземлился Бакс…
— Мяу… — раздался его ошарашенный писк.
— Мамочки, — вякнула я.
Баксюша, постанывая, сполз с кактуса и принялся выколупывать колючки.
Я, кряхтя как старая бабка, осторожно включила свет и обозрела поле битвы. Кактус из размоченной пивом земли вынесло в один момент. Огромный приплюснутый шар валялся около подушки корешками вверх.
— Мать меня убьет…, — обреченно сказала я в пустоту.
«Чего стоишь, раззява, быстренько его засунь обратно в горшок, а завтра матери отдашь. Он пока сдуется, полмесяца пройдет, мать на тебя и не подумает», — прикрикнул на меня внутренний голос.
Я, тяжко вздохнув, собрала с пододеяльника обратно в горшок жидкую грязь вперемешку с окурками и незамысловато воткнула туда кактус. У него, бедного, явно снесло крышу, и сбоку красовалась какая-то шишка. Потом я протерла горшок, сменила белье на кровати и завалилась спать, предварительно заперев Бакса в Каморке.
Эх, мать меня убьет!
Как пить дать убьет!
Мать явилась аки тайфун на мою голову.
— Чего пол немыт? — спросила она с порога вздорным голосом.
— Да вроде помыт, — развела я руками.
— Поди тряпкой поводила да и все, — неодобрительно ответила она.
— Ну… типа этого, — осторожно согласилась я.
— Пол, детка, мыть следует крайне тщательно! — сказала она, подняв кверху палец. — Сначала необходимо отодвинуть мебель, хорошенько промести углы мокрым веником, после чего вымыть сначала водой с порошком, потом — чистой. И напоследок — отполировать мокрый пол сухой белой тряпочкой. Если она останется чистой — пол неплохо вымыт! И так — два раза в день, Манечка, два раза!
Я в полнейшем замешательстве смотрела на нее. Эт она прикалывается так, да? Да я мебель буду двигать только целый день на своих трех этажах!
Мать тем временем разулась, одела тапочки и пошла дальше.
— Какая грязь, — восклицала она поминутно. — Манечка, если ты не можешь содержать в чистоте большую квартиру, следует продать эту и купить однушку!
Я аж поперхнулась. Какая однушка??? Это мой дом!!! Я его люблю и я к нему привыкла!
— Ой, а вот котик у тебя замечательный! — пропела маменька. — Кис — кис!
И маменька протянула к нему руку с намерением погладить.
Бакс внезапно зашипел, вытаращил свои желтые глазищи и цапнул мать за палец.
— …, — взвизгнула маменька.
Я заржала.
— Кого ты завела у себя дома? — завопила она.
— Маменька, — я от хохота разогнуться не могла. — А ведь материться не хорошо, помнишь как я год назад не так выразилась, так ты меня по губам нашлепала?
Маменька пождала губы и сухо спросила:
— Где мой кактус?
— А вот он, на тумбочке, — охотно подсказала я.
Маменька посмотрела в указанном направлении, изменилась в лице и рысцой побежала к тумбочке.
— Боже… Боже! — лепетала она по пути.
«Скорей в уголок, прикрывайся тряпочкой и не отсвечивай — мать просекла!», — скомандовал внутренний голос.
— Магдалина! — странным голосом сказала маменька. — Подойди сюда!
«Я ж говорил — скорей, чего мешкала», — с тоской сказал голос.
Я кивнула и побрела к маменьке.
— Магдалина, — снова сказала маменька каким-то благоговейным тоном. — Посмотри на это чудо!
Она отодвинулась, и я узрела, что на безобразном колючем шаре с коричневыми отмершими прожилками непонятно каким образом прилепился прекрасный цветок.
— Ой какой хорошенький! — удивилась я. — А откуда он тут?
— Это, Магдалиночка, эхинокактус грузони, — торжественно сказала маменька. — И он зацвел!!!
— Ну… хорошо, — сказала я. Зацвел и зацвел. Раз цветок — чего б ему не зацвести?
— Магдалина! — мать строго взглянула на меня сквозь очки. — Он не цветет в комнатных условиях! Так что срочно мне расскажи — чем ты его поливала и как подкармливала!!!
Я с минутку подумала, после чего торжественно заявила:
— Хорошо, расскажу! Однако этот метод принадлежит Березняковой, и я хочу чтобы ты переговорила с Кларой, пусть та обратно Наташку на работу возьмет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81