— Беги уж теперь по своим делам.— Мамочка, дел у меня невпроворот, если честно, но неужто я тебя в таком состоянии брошу? Нет уж, буду кормить тебя с ложечки и подтыкать одеяло.Мать в беспокойстве взглянула на меня.— Да мне гораздо лучше, — пробормотала она. — Ступай.— Нет уж, — твердо ответила я. — Как подумаю, что это ты из — за меня слегла, так убила бы себя. Я тут останусь столько сколько нужно, пока на ноги не встанешь.Мать глубоко задумалась. В наступившей тишине со стороны сквера отчетливо послышались какие-то удары, вой моторов и это решило дело.— Я здорова, — объявила мать. — Мне гораздо лучше. Ты вчера конечно поступила отвратительно, чуть в гроб меня не вогнала, но раз ты раскаиваешься, значит мать тебе еще немного дорога.— Конечно дорога, — улыбнулась я.— Подай халат, — велела мать.Я помогла ей одеться и мы еще попили чаю с ней и тетей Капой. Матери не терпелось меня выпроводить, по всему было видно, однако я с честью выдержала минут двадцать разговоров о благодати Божьей и ужасном описании того, что ждет меня после смерти, если я не покаюсь.— Ладно, мамик, я побежала, не скучай, — наконец на двадцать первой минуте встала я и чмокнула мать в щечку.— Ты осознала, как ты гадко себя вела вчера? — уточнила она напоследок.— А что, не видно? — я и правда не хотела ссориться, мать ведь. — Там на кухне пакеты с продуктами оставила, там же деньги лежат, разберешься.— Ну вот как раз, соберем чаепитие с Анной Константиновной и Николяшей, — обрадовалась она. — Ты бы видела, что за чудо тот Николяша, умен, начитан, стихи пишет.— Увидим, — кивнула я, понимая, что от судьбы не убежишь. — Только предупреди заранее, вдруг у меня дела.— Какие у тебя могут быть дела, — фыркнула мать, — ты вроде на работе нигде не числишься.— Ладно, мамик, я убежала, — предпочла я не вдаваться в подобные темы — мать все равно не переспоришь.
Выйдя из подъезда, я посмотрела на часы, завела машину и поехала в спортклуб. Пару часов я злобно накачивала мышцы немыслимыми нагрузками, пока усталость не вытеснила все остальное. Потом полчаса поджаривалась в сауне, изредка булькаясь в бассейн со льдом. Наконец я решила что время до вечера я убила с пользой и поехала домой готовиться к ритуалу.У подъезда меня ждала Маруська, моя непутевая подружка. Радостно улыбаясь, она замахала руками и завопила при виде меня:— Машка, мать твою! А я тут вся прям тебя заждалась, заждалась!Люди во дворе с интересом обернулись на ее вопль.Я улыбнулась еще радостней — Маруську я здорово любила. Подруга детства, из одной песочницы выползли, что тут говорить!— Куценко! — завопила я. — А ты чего не предупредила, что приедешь?И мы рванули навстречу друг дружке, обнялись, похлопали друг дружку по спине, и взявшись за руки пошли домой. Детский сад, вторая группа, ей Богу.— Марусь, а ты чего не позвонила что приедешь? А если б я сексом в это время занималась, допустим? — попеняла я ей.— Оделась бы и вызвала такси любовнику, — легкомысленно ответила она.Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Люблю я Маруську до ужаса.— Пошли в дом скорее, — потащила я ее к подъезду.— Легостаева замуж за своего наркомана выходит, знаешь? — поведала она в лифте. Мы с Маруськой давно придерживаемся принципа «как это — я знаю, а ты нет!».— Ха — ха! — мерзко засмеялась я, — этой задаваке так и надо — помнишь, как она в классе из себя королеву строила?И мы быстренько перемыли кости Женьке Легостаевой.— А у Букинского машину угнали! — вспомнила Маруська. — Просил с тобой поговорить.Я поскучнела. О Букинском я имела сомнительную честь вздыхать до выпускного бала. Потом он оказал мне честь и меня дефлорировал, после чего я сделала аборт. И я его тут же разлюбила.— А чего со мной говорить? — прикинулась я дурочкой.— Ну как чего, старушка! — вытаращила на меня глаза Маруська, — помоги парню, свои ж.— Разговора нет, — внезапно развеселилась я, — для своих сделаю скидку — пусть приходит, всего за штуку машину верну!Тут двери лифта разъехались, но Маруська столбом стала в проеме в слегка обалдевшем виде и осторожно спросила:— Рублей?— Долларов, — насмешливо уточнила я и слегка ее подтолкнула.Маруська вышла из лифта и задумчиво произнесла— А я в своей шарашке полторы тысячи получаю.Потом взглянула на меня и уточнила :— Рублей.— А я так тебе разве не помогаю? — обиделась я. — Я ж тебе постоянно денег даю и продукты привожу, неужто я тебя, Марусь, на 50 баксов жить оставлю?И чмокнула ее в щечку.Люблю я ее, паразитку, как родную сестру.В квартире Маруська тут же ринулась на кухню, а я — в ванную, после тренировки меня как с мусорки подобрали.— Ты чего сожрать хочешь, старушка? — бодро возопила она.— Паэлью сделаешь? — крикнула я.— Ага, — гаркнула она. — А ты что сейчас делаешь?— Я в ванной, приходи спинку тереть!— Ага, я вот только прям поставлю все жариться — париться, и приду!Бог мой, как я люблю Маруську! Я бы очень хотела чтобы она жила со мной, но вот парадокс. Места тут — роту селить можно с комфортом, но для Маруськи места нет. Потому что моя работа и круг общения слегка небезопасны, однако я — то от семи собак отлаюсь, а у Маруськи могут быть проблемы. Да и к тому же наша дружба осложняется наличием у нее мужа.Мы с Маруськой всю жизнь были вместе. Мамы — подруги родили нас с интервалом в два дня в одном роддоме, жили мы в соседних домах, сидели рядом на горшках в детсаде, и разумеется вместе пошли в школу. Мы никогда ничего не делили, одежда у нас была общая, карманные деньги мы решали вместе как потратим, и неважно было, что мне родители могли давать гораздо меньше чем Маруське А если быть честной, то денег мне в детстве давали всего один раз — целых семь рублей, тайком от матери сунутых мне подвыпившим отцом в восьмом классе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80