— Пошли на кухню!И мы дружненько потопали вниз.— Мне, кстати, отдельную спальню, — предупредила она по дороге, — ты во сне дрыгаться начала.— Дрыгаться? — изумилась я.— Ногами, — подумала и уточнила Маруська.— Блин, так у меня кровать большая, просто ложись от меня подальше да и все, — посоветовала я. — И мы перед сном зато сможем как обычно поболтать.Маруська задумалась на минуту, помешала паэлью и наконец согласно кивнула.После чего погнала меня зачем — то мыть руки и споласкивать чистейшие тарелки.Наконец она усадила меня за стол и поставила тарелки с паэльей.— Люблю повеселиться, особенно пожрать! — довольно заявила она, берясь за ложку.Что меня в Маруське всегда поражало — так ее речь. И это при родителях — филологах.Впрочем, паэлья на моей тарелочке пахла столь заманчиво, что я просто кивнула головой, пряча улыбку и в очередной раз подумала о том, как я люблю Маруську.А когда наливала ей сок, то капнула туда немного клофелина. Незачем ей видеть все что я сегодня буду творить.Маруська быстренько расправилась со своей порцией, шумно вздохнула и встала:— Пойду я, старушка, со своим программистом початюсь хоть, что ли…— Ага, иди, — кивнула я, — он меня и так уже достал — где АнгелДива да где АнгелДива.AngelDiva — такой претенциозный ник Маруська выбрала себе в интернете. Всем желающим рассылалось изображение — моя едва прикрытая фигура с моими же волосами и Маруськиным лицом. Все это я однажды слепила ей в фотошопе, и получилось на редкость удачно, прямо супермодель, на что повелось куча народа программистского пола и один физик. О том, что она имеет также и мужа, Маруська благородно умолчала, и бедные компьютерщики пачками валятся у ее виртуальных ног, умоляя составить им счастие все жизни. Одного же, некоего Алекса из Швейцарии подружка выделяла особо, потому что он раз в месяц обязательно присылал ей презенты на ее имя, но на мой адрес, потому как подружка моя пока разводиться не собиралась.Маруська утопала в кабинет на втором этаже, а я помыла посуду и задумалась, чем заняться. К счастью, думать мне пришлось недолго — звякнул телефон.— Алё, — раздался в трубке тонкий подростковый голос.— Здравствуйте, — скучающе ответствовала я.— А скажите, я вот парня приворожить хочу, можно? — манерно растягивая гласные, произнесла девушка.— Сначала надо пройти гадание, проверить совместимость, это стоит сто долларов, если все в порядке — то надо фото привораживаемого, желательно, но не обязательно его личная вещь, — скучающе перечислила я. — Стоит это полторы тысячи долларов, девушка.— Я не девушка, — оскорбился голос отчетливо прорезавшимся пацаньим дискантом.— Извините, — ошеломленно пролепетала я, однако трубку уже бросили. Видимо, цена не устроила.Кстати, интересно — а и правда, однополая приворожка сработает? Если еще и привораживаемый — стопроцентный натурал? Надо будет как — нибудь поэкспериментировать. Вопрос — где взять гея или лесбиянку? И к тому же в порядке эксперимента придется работать бесплатно. Эта мысль мне сильно не понравилась, я тут же выкинула ее из головы и двинулась в кабинет — посмотреть, как там Маруська, скоро клофелин должен подействовать.Снова зазвонил телефон. Если это мальчик — гей, то я его все же возьму в работу, просто результатов гарантировать не буду, и заплатит он мне, только если все получится.Это был не гей, а Максим, мой старый клиент, один из первых.— Маняша, — после обязательных приветствий добрался он до сути дела, выручай.— Выручу, — пообещала я, — если смогу, конечно. В чем дело?— Да у меня брательник сегодня откинулся, двадцать пять лет всего парню.— И в чем проблема?— Да понимаешь, я и сам по молодости чудил, тоже пару ходок за спиной имею. Но теперь — то не то время, теперь деньги делать надо, а не на нарах париться. А брательник как залетел в четырнадцать лет, так и из тюрьмы не вылазит. Только откинется — месяц — два на свободе — и опять по этапу. Не нравится мне это, можешь помочь?Я подумала и нехотя кивнула:— Могу сделать только что б он тюрьмы как огня боялся, а вот чтобы он туда не попал не могу. В жизни — то всякое бывает, я его сегодня заговорю, а он завтра случайно собьет в пьяном виде пешехода, и никакого ему условного с такой биографией. Понимаешь, что я хочу сказать?— Я понял. Если честно, я думал ты какой оберег ему сделаешь, чтобы он от тюрьмы отвертелся в случае чего, но так получается даже лучше. Раз будет бояться тюрьмы как огня — значит чудить да нарываться перестанет.— Но мне нужна его рубашка, в которой он из тюрьмы явился. Нестиранная, — уточнила я.— Погоди, — он положил трубку около телефона и понесся вглубь дома, на ходу крича, — Галька!!!— Чего тебе? — донесся до меня голос его жены.— Олежкины обноски ты часом не стирала ?— А там чего стирать — то? Выкинула я их.— Куда? — завопил Максимка.— Как куда? Ты сам недавно ведро вынес.Слышно было, как Макс заматерился, жена за словом в карман не полезла, и я недолго думая повесила трубку. Разберутся — перезвонит.Через пять минут телефон снова зазвонил.— Маняша, — это был конечно же, Макс. — А без рубашки никак? Платок его носовой есть.— Никак, — твердо сказала я.— Да понимаешь тут какое дело, жена его вещи на помойку выкинула, где я их теперь возьму.— Выкидывал когда?— Да пару часов назад, — настороженно ответил Макс.— Вот там и возьми, — спокойно сказала я. — До утра мусорный бачок точно не вытряхнут.— Мне — ковыряться в помойном бачке, как бомжу? — не поверил Максим.— Ну не мне же, — пожала я плечами, — твой брат.— По — другому никак, еще ведь светло, люди ходят? — несчастным голосом спросил он.— Никак, — равнодушно ответила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80