Габи тоже не понимала, что происходит.
— Я видела гранки объявления. Лично проверяла их в четверг, и все было в порядке. Не знаю, что могло случиться.
— Случилось то, — мрачно сказал Додд, — что все население Майами было проинформировано о твоей помолвке с кем-то по имени «шрдлу квертийуоп». Эта пакость появлялась везде, где должно было стоять мое имя.
Габи с трудом подавила рвущийся наружу смешок. Додд, напротив, не видел в этом ничего смешного.
— Это типографская ошибка, — успокаивала его Габи. — Мне сказали, что при электронном наборе текста такое маловероятно, но иногда случается. Очень жаль твою маму, Додд, — прибавила она. — Я звонила ей утром в больницу, и, похоже, она в нормальном настроении.
Додд дал знак официанту заново наполнить его бокал.
— Вот тоже чертовщина какая-то, — проворчал он. — Маму нельзя назвать неуклюжей, но все произошло так неожиданно. Когда она находилась на шестой метке рядом с лункой, из-за пальм стрелой вылетела большая собака и чуть не сбила ее с ног. Мама потеряла равновесие и оступилась.
Габи, отложив вилку, уставилась на него.
— О собаке ты не упоминал.
— Правда? — рассеянно бросил он. — Ну да, это был большой черный пес. Мама говорила, что он напоминал лабрадора. Не переживай, Мышка, — сказал он, глядя ей в лицо, — мы попали в полосу жуткого невезения, и только. Не стоит это связывать с чем-то.
— Я ни с чем и не связывала. Я вообще молчала!
— Так я и знал, что при упоминании Лабрадора ты сразу вспомнишь о происшествии у тебя дома и расстроишься. — Он потянулся через стол и взял ее за руку. — Ну же, милая, нельзя вечно убиваться из-за старого пса, который и без того был в довольно плохой форме. Через год-другой Юпитера все равно пришлось бы усыпить.
Габи натянуто улыбнулась. В сущности, то, что вечеринку по случаю их помолвки отложили до тех пор, пока мать Додда снова не встанет на ноги, принесло ей некоторое облегчение. По какой-то странной причине она даже радовалась этой отсрочке. В ближайшее время ей предстояло написать большую обзорную статью. Джек дал ей задание посетить все основные места розничной торговли огромного города, так как магазины и бутики начинали рекламную кампанию своих осенних коллекций. Она уже путешествовала из одного конца Майами в другой, несмотря на грозовые ливни позднего лета и смертельную жару, стараясь как следует справиться с работой. Как уверял Джек, в последнее время «Таймс джорнэл» не уделял достаточного внимания прибыльной рекламе модной одежды. Теперь, когда Габи поднаторела в своем деле, он желал с ее помощью компенсировать это упущение.
В довершение ко всему, стоило Габи привыкнуть к совместной работе и дружеским отношениям с Криссет Вашингтон, как ту перевели в отдел новостей. Теперь ее напарником стал Гарри Холстед, до того специализировавшийся на криминальной тематике. Его снимки с подиумов были менее удачны. По меткому наблюдению Джека, ознакомившегося с работами Гарри, у парня имелся особый талант превращать любое шоу мод в полицейскую хронику.
Габи наблюдала, как Додд с недовольным видом режет телятину. Как все изменилось, невольно подумала она. В эти дни он ни разу не спросил ее о работе. А ведь именно теперь дела у нее пошли гораздо лучше. Казалось, он совершенно забыл об этом, поглощенный неприятностями последней недели, особенно недоразумением с бракованным камнем для ее обручального кольца. Додд был убежден в том, что судьба ополчилась против них.
— У мамы сложный и очень болезненный перелом, — сообщил он. — Мне кажется, ей было бы приятно, если бы ты навестила ее, Мышка. Ее поместили в «Гору Синай» на Палм-Бич. — Додд выдержал паузу. — Там, кстати, и твоя мать, — добавил он, будто эта мысль только сейчас пришла ему в голову.
— Разумеется. — Габи беззвучно застонала. Надо же так случиться, что обе женщины лежат в одной и той же больнице в одно и то же время. За прошлую неделю действительно произошло много странностей.
Обед проходил в напряжении, и Габи быстро устала. Додд рано отвез ее домой. У дверей дома она импульсивно прильнула к нему, стремясь обрести поддержку и утешение. Додд Брикел единственный мужчина, которого она любит и желает любить. Ей внезапно захотелось услышать от него, что все будет хорошо. Пусть он только скажет, что тоже любит ее.
Додд, казалось, растаял от ее неожиданного проявления нежности.
— Конечно, я люблю тебя, Мышка. — Он обнял Габи и наклонился, чтобы поцеловать ее. Однако в последний момент она отвернула лицо.
Сделав вид, что ничего не заметил, Додд взял у Габи ключ и отпер перед ней дверь.
— Через пару недель все образуется, милая, — произнес он ровным голосом. — Не вешай нос. Бог свидетель, как я хочу поскорее забрать тебя из этого проклятого дома. — Он придержал дверь рукой, заговорив почти просительным тоном. — Габи, дорогая…
Нетрудно было догадаться, что у него на уме.
— Я устала, Додд, — прошептала она, — но мы чудесно провели вечер.
Габи понимала, что поступает дурно, но не хотела оставаться наедине с Доддом, даже если его ласки не пойдут дальше поцелуев. За обедом он вновь начал разговор о том, что она одна живет в пустом доме, и Габи не хотела больше спорить на эту тему. То же касалось и его настоятельных просьб получить у Жаннет доверенность на продажу особняка.
— Разве я не говорила тебе, — весело сказала она, — что, кажется, нашла постояльца для квартирки над гаражом?
Додд смотрел довольно хмуро.
— Надеюсь, это не долгосрочная договоренность.
— Нет, только временная. — Додд проводил Габи до холла и подождал, пока она зажжет свет. Весь вечер моросил мелкий дождик, и плечи его яхт-сменского блейзера намокли, густые белокурые волосы были усыпаны крошечными капельками влаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82