Габи подумала, что еще ни разу не видела Додда таким неотразимо привлекательным. От нее не укрылся и немой призыв в его взоре.
— Дорогая, — прошептал он, пряча лицо в ее густых локонах. — Мы помолвлены, ты не забыла?
Габи была уверена, что Додд никогда не станет оказывать на нее давление. Он был слишком консервативен, чтобы перейти прямо к делу и без обиняков заявить, что в доме они одни и он хочет заняться с ней любовью.
— Додд, я люблю тебя, — мягко сказала она. — Но уже поздно.
— Да, я понимаю, дорогая. — Он провел ладонью по ее щеке. — Я говорил тебе, как ты прекрасна? — В его глазах загорелся опасный огонь. — О, Мышка, я так хочу тебя!
— Додд, моя мама в больнице, и твоя тоже…
Он отступил, и его лицо скрылось в тени.
— И твоя работа. Да, я знаю.
— Ну, многое еще надо уладить. — «Дай мне время, — взмолилась она в душе. — Дай мне время забыть другого! Бог свидетель, как я стараюсь!»
Он отвернулся, чуть ссутулившись.
— В этом доме какой-то странный запах, — резко сказал он. — Крыша по-прежнему течет, да?
— Все течет. Включая водопровод. Чем, по-твоему, здесь пахнет?
— Трудно сказать. — Он снова повернулся к ней. — Не имеет значения. Кто, ты сказала, снимает гаражное помещение?
— Так, один человек. — Она взяла Додда за руку и повлекла к двери. — Вместо арендной платы он будет заниматься уборкой и присматривать за садом.
Додд остановился на пороге.
— Мужчина?
— Приятель моей подруги, которая работает в газете.
Теперь он хмурился.
— Габи, я же говорил, что с готовностью буду платить кому-нибудь за…
Чтобы заставить Додда замолчать, Габи обвила руками его шею и подставила лицо для поцелуя. Он со стоном прижал ее к себе, припав к ее губам в жадном поцелуе.
Это был один из тех редких моментов за последнюю неделю, когда Габи позволила ему себя поцеловать. Его губы были теплыми и мягкими. В свой поцелуй он вложил всю накопившуюся нежность. Габи испытала внезапное острое раскаяние, так явно он желал доказать свою любовь. Она уже собиралась попросить его закрыть дверь и остаться с ней.
— Это не просто запах, — сказал он, поднимая голову. — Тут что-то еще. — Он озадаченно принюхался. — Как в ту ночь, когда к тебе залезли негодяи. — Додд отпустил ее и отступил назад. — Черт, мне нужно проверять дом всякий раз, как привожу тебя сюда. Ну и дурак же я, что забыл об этом.
Он вышел из холла, оставив Габи стоять на месте. Звуки его шагов эхом разносились по пустому дому. Вот он пересек веранду. Габи услышала, как хлопнула задняя дверь и затем затрещал кустарник, раздвигаемый Доддом при осмотре тропинки за домом. Обогнув особняк и вернувшись к входной двери, он сообщил, что ничего не обнаружил.
— Я подумал, что, может быть, дохлая крыса разносит эту вонь по всему дому, — предположил он, тепло целуя Габи на прощание. — Занеси это в перечень необходимых дел. Нужно продезинфицировать это место перед продажей.
— Разве я собираюсь продавать его?
Он застонал.
— Мышка, дорогая, постарайся отнестись к этому серьезно! У тебя нет иного выхода. Или, если хочешь, у твоей матери. Только продав дом, вы сможете кое-как поправить свое положение.
Он в последний раз чмокнул ее в щеку, потом повернулся и пошел к своей машине.
Несколько дней спустя в Робартс-Ренталс, во время примерки костюмов для вискайского бала-маскарада, Криссет сообщила Габи, что Дэвид Фо-тергил нашел работу в коммерческой мусороуборочной компании в Халладейле, к северу от Майами.
— Очередная теневая работенка, — саркастически заметила Криссет. — Он позвонил мне, все рассказал и пригласил отметить это событие в какой-то дешевой ямайской дыре в Хайели. Я сказала, чтоб он катился куда подальше.
Криссет выбрала костюм венецианского чичисбея восемнадцатого столетия: атласный кафтан, треуголка и узкие атласные панталоны алого цвета. В этом одеянии венецианского жиголо она выглядела экзотическим трансвеститом.
— Как в тисках! — пробормотала она, поворачиваясь, чтобы разглядеть себя сзади. — На какие жертвы приходится идти для «Таймс джорнэл». — Криссет поправила фалды атласного кафтана. — Вот бы кто-нибудь пригласил меня в «Регину». Уж я бы оценила этот сногсшибательный шик.
Габи пожала плечами.
— Да, в «Регине» неплохо. Мы отмечали там свою помолвку. Додд частенько заглядывает в этот ресторан.
Примерочная была до отказа забита пришедшими в негодность костюмами. Габи отодвинула в сторону кипу полосатых гондольерских рубашек, стараясь устроиться на единственном в комнате стуле. Огромный обод под юбками отказывался сгибаться должным образом. Габи пришлось подняться.
— Криссет, у тебя вид какого-то декадента, — заметила она.
— Поверь мне, милая, это еще ничего. Но если я надену эти «лыжи» с помпонами на концах, вот тогда мне будет по-настоящему плохо. Как я буду таскать на себе этот венецианский маскарадный хлам и при этом еще управляться с комплектом фотокамер?! — пожаловалась она и внезапно развернула Габи лицом к зеркалу. — Ладно, детка, теперь твоя очередь.
Они стояли бок о бок, разглядывая себя в трехстворчатом зеркале. Изысканное платье Габи из синего шелка с расшитым золотым бисером панье изначально было сшито для главной роли в постановке «Двенадцатой ночи» на сцене театра в Кокосовой Роще. Актриса имела невпечатляющие размеры бюста и необычно тонкую талию. Лиф с низким вырезом был так тесен Габи, что ее плотно сжатые груди казались соблазнительно полными. Узкие рукава доходили до локтей, юбка, по счастью, едва прикрывала лодыжки — ведь Габи предстояло немало побегать по всему национальному парку.
Габи глядела на себя в зеркало, прикусив нижнюю губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82