ему наверняка приходилось проделывать то же самое не один раз. Однако она выбросила эту мысль из головы. Ей хотелось сейчас думать только об одном – что он желал ее, именно ее, а не какую-нибудь другую женщину. Он часто встречался с ней, проводил много времени в ее обществе, хорошо знал, что она собой представляла – или, вернее, не представляла, – и все равно желал ее. Возможно, завтра все окажется иначе и уже на следующее утро она станет терзаться угрызениями совести. Но сейчас она готова была идти за ним как угодно далеко. Большинство девушек в ее возрасте уже были замужем и имели детей, так что, если даже ничего другого ей не суждено, хоть раз в жизни она познает настоящую страсть.
Появилась робкая надежда на любовь, однако она отвергла и ее тоже. Этот человек желал ее, а она – его.
Упиваясь новыми ощущениями, Элис едва не вскрикнула, когда он обхватил рукой ее грудь и провел своим языком по ее губам, словно никак не мог насытиться.
– Элис, – прошептал он, не отрываясь от ее губ, и затем опустил голову, так что кончик его носа задевал упругую кожу ее груди. От этого прикосновения у нее пошла кругом голова.
– Лукас! – воскликнула она, выгнув спину. – Лукас! – повторила она уже тише, охваченная почти благоговейным трепетом.
Его поцелуи превратились в покусывания, пока он снимал с нее одежду, опуская губы все ниже и ниже, задевая зубами кожу и тонкую ткань нижнего белья. Едва сдерживая нетерпение, он стащил с нее блузку, после чего, просунув руку под нижнюю юбку, спустил до колен панталоны. Элис была потрясена настолько, что ей пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть. Однако она не собиралась останавливаться. Она хотела узнать все до конца.
Лукас между тем наклонил голову и провел языком по ее соску, увлажняя его. У нее перехватило дух, и она услышала, как он застонал от удовольствия, когда розовый сосок превратился в тугой бутон.
– Тебе это приятно? – пробормотал он.
– Ты же сам знаешь, что да.
Дыхание ее стало прерывистым, и его руки заскользили вниз по ее телу от округлых чувствительных грудей к поясу ее тонкой нижней юбки. Он не стал снимать с нее эту последнюю преграду, а только просунул руку под подол, после чего собрал в складки полупрозрачную материю, подбираясь потихоньку к ее животу. Элис зажмурила глаза, рот ее приоткрылся, словно в безмолвном крике, дыхание стало таким же частым, как и у него, когда он коснулся тыльной стороной ладони курчавой поросли между ее ног.
– Элис, – простонал он, проводя губами по ее разгоряченной коже, между тем как его рука опустилась еще ниже. Она вся задрожала, охваченная одной потребностью, одним стремлением, одним неукротимым желанием, бурлившим в ее венах, которому она не могла дать определения. Лукас заметил это и, наклонив голову, приник губами к шелковистой плоти. Глаза ее широко раскрылись, из груди вырвался сдавленный крик.
– Лукас! – только и смогла проговорить она, запустив пальцы в его темные волосы.
Все его существо содрогалось от желания, столь сильного, глубокого и неодолимого, что оно угрожало поглотить их обоих. И лишь благодаря железной воле он все же нашел в себе силы отстраниться от нее. Лукас понимал, что, поддавшись влечению к этой женщине, он позволил темному началу в себе взять верх. С самого первого дня их знакомства он тщетно пытался отделаться от мыслей о ней. Как часто по ночам он лежал без сна на постели, одолеваемый похотью! Однако Элис оказалась единственной женщиной, которая была ему по-настоящему нужна. Он хотел раздвинуть ей ноги и прижаться теснее к ее лону, пока она не сожмет его в объятиях, а потом медленно проникнуть в нее, пока его не окружит со всех сторон ее бархатистое тепло. Однако этого ни в коем случае нельзя было допустить. Да, он желал ее и без труда мог понять по ее глазам, что это желание было взаимным. Но ею двигало стремление изведать вкус страсти, а вовсе не любовь к нему.
Он уже хотел было подняться с постели и прикрыть ее наготу, но Элис схватила его за руки:
– Не оставляй меня!
– Это зашло слишком далеко.
Их полуобнаженные тела разделяли всего каких-нибудь несколько дюймов.
– Пожалуйста!
Ее мольба проникла в самую глубину его души, по телу пробежал сладострастный трепет. Впрочем, разве не он сам довел ее до такого состояния, позволив физическому влечению взять верх над здравым смыслом?
– Не заставляй меня упрашивать, – прошептала Элис.
Поскольку ничего другого ему не оставалось, Лукас уступил и снова припал к ней губами. Их объятие превратилось в жаркое пламя, охватившее обоих, ноги сплелись поверх простыней.
– Я дам тебе то, чего ты хочешь.
Она отвечала на его страсть, прильнув к нему всем существом и приводя его в восторг своим наивным пылом – пылом, который из-за своей неопытности она не могла скрыть. Его рука опускалась все ниже и ниже, губы коснулись жилки у нее на шее, когда он легким движением колена сделал так, что юбки вокруг ее бедер задрались. Затем он взял в рот ее сосок, одновременно просунув палец в глубь ее тела.
Элис громко вскрикнула, выгнув спину дугой. Его собственная плоть предъявляла свои требования, однако он сумел обуздать себя, широкими, неторопливыми движениями поглаживая ее теплое нежное лоно, пока она не начала двигаться вместе с ним. Из груди ее вырывались тихие звуки, и опыт подсказывал ему, что она была близка к вершине. Тогда он продвинул палец глубже, и губы ее приоткрылись в беззвучном крике.
– Пожалуйста, – еле выдавила она из себя, и ее стоны окружили его со всех сторон, словно острые коготки.
Наконец он дал ей то, о чем она просила. Ощущение блаженства, постепенно нараставшее в ее теле, внезапно вырвалось наружу, и она в сладостной истоме выгнула спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112