Тревельяну доложили, что горит все восточное крыло замка. Известие это он воспринял спокойно, словно и не заметил. Убедившись, что борьба с огнем идет успешно, Ниалл взял букетик и отправился в башню.Там-то его, наконец, и отыскала Равенна. Ниалл сидел в своем кожаном кресле.– Я так волновалась, – прошептала она, прижимаясь щекой к его колену. Прикосновение к ноге Ниалла немедленно утешило душу Равенны – ведь он был жив и здоров. – Я хотела предупредить, но не нашла тебя…Она поглядела на Тревельяна и вдруг осознала, что он никак не отреагировал на ее прикосновение. Она поежилась от внезапного холода.– Что вы делаете здесь, в башне, милорд, когда замок горит?Страх и тревога наполняли глаза Равенны. Ниалл поглядел на нее и, не говоря ни слова, поднял смятый букетик фиалок.– Лорд Куинн нашел их в коридоре. Он сказал, что видел, как ты обнималась с Маккумхалом возле кладбища за несколько минут до начала пожара. Это правда?– Не надо ловить Малахию, умоляю…– Так это правда? – взревел Ниалл.– Да, – выдохнула она, – но я не собиралась встречаться с ним. Просто он застал меня там и захотел предупредить о поджоге. Я думаю, что он хотел предупредить и тебя.– Куинн всем рассказал, что тебя видели с Маккумхалом. Теперь люди думают, что это ты подожгла замок… во всяком случае, помогала тем, кто сделал это.Равенна взяла букетик из его руки.– Я не имею никакого отношения к поджогу. Я вернулась предупредить о нем.– Меня предупредила леди Кэтлин, а не ты.– Но я даже близко не подходила к коридору для слуг. Фиалки упали с моего платья, когда… – Равенна прикусила губу. Мука исказила ее лицо.– Значит, букетик в проход подбросил Малахия, – негромко сказал Ниалл. – Он хотел, чтобы я знал, что ты была с ним. Это было его послание мне.– Наша встреча ничего не значила, – прошептала она.– О да, конечно, – Ниалл не мог скрыть горечь, раздиравшую его сердце. – Он оказался рядом только для того, чтобы отколоть букетик с твоей груди.Глаза Равенны затуманились. Она не делала ничего плохого, но как объяснить это, чтобы еще сильнее не скомпрометировать себя.– Ты пыталась сбежать от меня, когда встретилась с ним, правда? Тебе не терпелось покинуть мой дом. И ты сбежала только ради того, чтобы встретиться с ним?Она не нашлась, что ответить, и своим молчанием только подтверждала его слова.Запустив руку в волосы Равенны, Ниалл мягко привлек ее к себе.– Я – магистрат. Куинн и прочие из Верхов, мои гости, требуют наказания. Они обвиняют тебя.– Но ты же не веришь их обвинениям. Конечно же нет, – сказала она, ощущая, как слезы наполняют глаза.– Я люблю тебя. Проклятье мое в том, что я люблю тебя.Она жалась к нему, уткнувшись мокрым лицом в атласный жилет.– Я никогда не стала бы причинять тебе боль. Неужели я еще не доказала этого? Я же хотела предупредить тебя…– Твое предупреждение запоздало. Она поглядела на Ниалла не пряча слез.– Но я пыталась найти тебя. А замок такой большой, я просто не успела.– Ты дождалась удобной возможности, чтобы сбежать от меня.– Не смотри на меня так, – воскликнула Равенна, не в силах переносить этот взгляд, терзавший ее обвинением. – Я не сделала ничего плохого. Я вернулась, чтобы предупредить тебя.– Ты вернулась, чтобы спасти собственную шкуру. Ты не хочешь оказаться на виселице вместе с бунтовщиками.– Нет, я вернулась, потому что…– Ты мечтала отомстить мне за все, что было с тобой все эти недели.– Тебе известно, что я не имела никакого отношения к бесчинствам…– Вспомни записку, которая отправила Симуса в могилу; вспомни твоего старого приятеля Шона О'Молли, который хотел заманить меня в Хенси. – Казалось, Ниалл сам борется со слезами. Наконец хриплым шепотом он выдохнул: – Всякий раз, стоит мне отвернуться, я обнаруживаю тебя в этой грязи. А я-то уже начинал опасаться этого адского гейса, когда мне следовало бояться тебя. Тебя и своего проклятого сердца, которое ты украла.– Но гейса действительно нужно бояться, – проговорила она, взяв Ниалла за руку, – он существует. Разве ты этого не видишь? Он действует. Я наконец поверила в это. Теперь все изменится к лучшему.– Почему? – спросил он.– Потому что я… – Утерев щеки, она поглядела на Тревельяна, набираясь храбрости, чтобы вручить ему и душу и сердце. – Потому что я люблю тебя, – прошептала она, удивляясь буре чувств, разразившейся на его лице. – Разве ты не видишь этого? Наконец я поняла, что люблю тебя.Гнев на лице Ниалла сменился, пожалуй, ожесточенным согласием. Взяв ее лицо в ладони, он вгляделся в ее глаза, словно палач, решающий судьбу исповедницы. Шли минуты, усугубляя муку ожидания с каждой секундой.Ниалл прошептал:– Как это вовремя.– Нет, – простонала она, не имея сил согласиться с тем, о чем он подумал. Но прежде чем Равенна успела что-нибудь возразить, он поцеловал ее. Равенна попыталась освободиться, защитить себя, но Ниалл не отпускал ее. Каждый новый миг сопротивления делал поцелуй более глубоким, требовательным… обвиняющим, и у нее уже не хватало силы сопротивляться.– Милая лживая сучка, – шепнул Тревельян голосом, полным горя и гнева.Ослабевшая от слабости и желания, Равенна прижалась к Ниаллу, так и не сумев найти слова, способные оправдать ее. Впрочем, покорность обернулась против нее. Поцелуй сделался карающим, едва ли не заставлявшим ее признать все, что Ниалл думал о ней, и она так и не смогла сопротивляться. Ей оставалось только сдержать слезы и отдать свое тело этим слишком умелым рукам.– Поверь мне, прошу тебя, поверь мне, – жалобно стонала Равенна, когда его губы отрывались от ее рта. Он расстегнул крючки на ее корсаже, и она застонала. Каждый поцелуй, каждая пылкая ласка говорили ей, что она пропала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130