Поглядев на нее, граф сказал:– Ты мне безразлична.– Тогда почему мои личные дела так возмущают вас? – спросила Равенна, откинув спутавшуюся прядь со лба.Тревельян поглядел в сторону, не скрывая отчаяния.– Этот гейс погубил всю мою жизнь…– О чем вы говорите?– Равенна, ты слыхала, что такое гейс? – Тревельян повернулся к ней с тем же холодным выражением на лице, которое было ей так прекрасно знакомо.– Я знаю, что это такое.– На Тревельянах лежит гейс. Я преступил его.Взгляд графа обратился к окну, за которым был виден могильный дворик. Черные надгробия выступали над низким туманом, который солнцу еще предстояло прогнать. Равенна поежилась, заметив выражение, мелькнувшее в глазах Тревельяна.– Кое-кто в нашем графстве скажет, что в этой могиле лежит свидетельство моего непослушания, – прошептал Ниалл.– А в чем состоит ваш гейс? – не удержалась от вопроса Равенна.Граф поглядел на Равенну, и страшная улыбка изогнула его губы.– В тот день, когда я поверю в гейс, я расскажу тебе о нем.– Но… вы, должно быть, верите в него, хотя бы чуточку, иначе вы не поступали бы подобным образом, – голос Равенны стих, ибо Тревельян подошел к ней поближе. На жестком лице графа появилось вдруг выражение блаженства, которое не понравилось девушке.– Я – просвещенный мыслитель. Современник девятнадцатого столетия. Признаюсь, все совпадения, связанные с этим гейсом, чертовски возмущают меня. Но чтобы верить в него – никогда. – Он опустился на край кровати и подсунул ей свою руку под затылок. Равенна глядела на него, испуганная, но и заинтригованная странными переменами настроения Тревельяна. – Равенна, ты выросла и стала красавицей; не думай, что я этого не замечаю. Просто меня бесит одна вещь. – Взгляд Ниалла опустился к вороту рубашки, открывавшему часть ее груди.Смущенная собственной нескромностью, взволнованная этим вызывающим взглядом, она попыталась закрыть ворот рубашки, однако свободной ладонью он удержал ее руку у бедер.– Что ты видишь, когда смотришь на меня, Равенна?Взгляды их встретились.– Что вы хотите сказать?– Просто из любопытства – если я вдруг окажусь в твоей постели, сумею ли выдержать сравнение с твоим юным жеребцом Маккумхалом? Посмотри на меня, быть может, ты увидишь лучшего и более достойного партнера? – Он привлекал ее все ближе и ближе к себе, наконец Равенна почувствовала жаркое дыхание графа. – Или ты осмеешь меня и назовешь старым развратником, если я начну волочиться за тобой?Багровый румянец обжег ее щеки. После ее собственного признания в отношении Маккумхала, после того, как граф подобрал ее в таком виде, он имел полное право считать ее женщиной легкого поведения. Тем не менее разум не успел погасить вспыхнувший в груди огонь. Такое оскорбление не позволяло просто проглотить обиду.– Милорд, я отвергла бы вас не из-за возраста, – Равенна с ненавистью поглядела на графа, – а из-за тонкого ума.Ниалл расхохотался. Равенна подумала, что граф отпустит ее. Однако, напротив, еще крепче сжимая ее в объятиях, он прошептал:– Если бы ты ответила по-другому, я мог бы и не захотеть этого. – Тревельян опустил голову и, дохнув на нее теплом, пробормотал: – На этот раз ты не принимала опий. И теперь будешь знать, кого целуешь.Равенна попыталась отдернуть голову и высвободиться, но рука, удерживавшая ее затылок, была так сильна. Рот его прижался к ее губам, требуя покорности. Равенна не сдавалась, сопротивляясь поцелую всеми силами, но тем не менее граф побеждал. Губы его припали к ее губам в жарком и горячем лобзанье, и хватка Тревельяна начала понемногу ослабевать, ибо власть соблазна уже овладевала ею, постепенно сдававшейся страсти.Поцелуи Малахии не имели этого вкуса. Расчетливые движения Тревельяна наполняли ее восторгом. Отрывистые ласки Малахии, как ни отрицай, все равно отдавали случкой животных, Тревельян же завоевывал ее так мягко, так нежно. В слепой покорности Равенна была готова на все. Искусный, он опутывал ее словно паутиной и с каждым новым движением губ уже, казалось, не оставлял ей возможности для спасения.В конце концов решение было сделано не ею. Тревельян отодвинулся столь же неторопливо, как и начинал поцелуй, предоставив ей возможность осознать все те странные чувства, которые пробудил в ней. Пальцы его словно бальзам прикоснулись к опаленным поцелуем губам Равенны. А ей хотелось плюнуть на него, дать пощечину, сделать что-нибудь такое, чтобы и он почувствовал себя таким же несчастным и смущенным, какой была она в этот момент. Однако Равенна воздержалась от возмездия. Все, что могла она сделать, все равно показалось бы детской выходкой. Он только осмеет ее и тем лишь усилит унижение. В Лире Тревельян был королем, более того – всевластным богом. Он здесь и магистрат. У нее нет власти над ним, она может лишь отвергнуть его. И она отвергнет Тревельяна, отвергнет, потому что презирает его. И более подходящего случая ей не представится.– Я послал Гранье записку с известием о твоем приключении, – сказал Тревельян негромко. – Врач велел тебе провести неделю в постели. Бабушка знает обо всем этом и ждет тебя по выздоровлении.Равенна внезапно обрадовалась. Тревельян заставил ее забыть о головной боли. Но теперь комната вдруг закружилась.– Уверяю вас, так долго я не выдержу вашего гостеприимства. – Открыв глаза, она оглядела комнату, чтобы отыскать взглядом одежду. И тут лишь вспомнила снова, что, когда граф подобрал ее, на ней была только ночная рубашка. Совершенно несчастная, она упала на подушки и проговорила: – Не будете ли вы добры попросить Гранью прислать мне какую-нибудь одежду…– Она пришлет платье, когда врач разрешит тебе встать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130