впрочем, Равенна прекрасно понимала, что надеяться на лучшее будущее такой девушки, как она, не приходится. И тем не менее она не могла принять предложенное. Теперь этого было мало. И ей оставалось только ничего не предпринимать, превратиться в ничтожество, навеки погрузиться в преисподнюю собственного изгнания.– Тревельян сказал, что узнал кое-что о моем отце. Вот почему я иду в замок и не могу поступить иначе. – Непролитые слезы комком застыли в ее горле. Она причиняла боль Малахии, а этого Равенна вовсе не хотела.– Он лжет. Он хочет только…– Нет! – Ей хотелось заткнуть уши. – Нет, Малахия, это не так. Он ведет себя как джентльмен. И был им всегда.– Все это враги! – ненависть говорила его голосом.– Прошу тебя, уходи. – Она оглядела дорогу. – Если кто-нибудь появится здесь и узнает тебя, пилеры Шкуродеры, прозвище ирландских полицейских.

заберут тебя за решетку. – Равенна повернулась к Малахии. – Прошу тебя, не впутывайся в неприятности. И скажи своим дружкам, чтобы они оставили Тревельяна в покое. Он не сделал ничего плохого, просто получил в наследство то, в чем ты ему отказываешь.– Если он отберет у меня тебя, я его убью. Она охнула.– Не говори таких вещей. Голос его охрип.– Я люблю тебя. Я всегда любил тебя. Я живу ради одной тебя, Равенна. Ты для меня самая прекрасная, и я тосковал по тебе все годы, которые ты провела в английской школе. Он не сможет отобрать тебя у меня. Я не смогу жить, отдав тебя ему.– Ты не отдаешь меня ему, – сказала она.– Я теряю тебя, и если виноват в этом не он, так кто же? Из груди Равенны вырвалось короткое рыдание, – он не поймет ее, ему будет больно.– Я, Малахия. Виновата в этом я сама.Долгое молчание свидетельствовало о тяжести полученного им удара. На ближних холмах мелькнул свет, и Равенна подумала, что, наверное, приближается посланная за нею из замка карета.– Ступай же, прежде чем тебя успеют заметить, – голос ее дрожал от слез. С нежностью Равенна прикоснулась к лицу Малахии.– Я тебя отобью. Чего бы это ни стоило. Эти слова дохнули стужей на ее кровь.– Только не делай никаких глупостей, Малахия. Если ты хочешь увидеть кровь Тревельяна, то помни, что и в жилах Кэтлин Куинн течет точно такая же. Думаю, ты не стал бы обижать ее.– Она была тогда ангелом. С чистым личиком… и в бархатном платьице. – Малахия прижал Равенну к своей широкой груди, в голосе его звучала мольба. – Но разве ты не понимаешь? Кэтли Куинн нереальна. Реальна ты. Ты – земля, по которой я хожу, ты – древние огамы на полях Лира. Я боготворю тебя, Равенна. Ты не видишь этого? Тебе все равно?Огни кареты становились ярче. Страх и тревога перехватили ее дыхание.– Прошу тебя, иди же скорей…– Тогда жди меня. После обеда с Тревельяном. Там есть ход для слуг из гостиной, которым мало кто пользуется. Приходи туда и спускайся на самый низ лестницы. Я прошу одного – чтобы ты пришла ко мне.– Хорошо. Я приду. А сейчас беги.Прежде чем слова эти слетели с ее языка, Малахия исчез, превратившись в ночную тень. Глава 19 Приближающийся экипаж выхватил ее из сумерек огнями своих фонарей. Как она и думала, это оказалась присланная из замка карета. Равенна позволила заменившему Симуса слуге помочь ей сесть в нее и вскоре оказалась перед Гривсом, немедленно проводившим ее в библиотеку.Встреча с Малахией встревожила ее, а прибытие в замок только усилило беспокойство – она теперь находилась в тенетах уважаемого представителя Верхов магистрата и короля Лира. Ей хотелось бы забыть его, однако если то, что сказал ей Тревельян, правда, если он действительно поможет ей выяснить, кем был ее отец, она останется в долгу перед графом на весь остаток дней своих.Она грела руки возле огня, не пожелав сесть в предложенное ей Гривсом кресло. Дворецкий поклонился ей и удалился. Тревельян не показывался, и она уже подумала, что склонный к чудачествам дворецкий выкинул новую шутку, проводив ее не в ту комнату, но вдруг у входа послышался шум, возвестивший появление графа.Последствия ранения были едва заметны. Повязка – если она еще оставалась на руке – скрывалась под рукавом фрака. Ниалл казался свежим и отдохнувшим, обычные темные цвета его одежды разнообразила лишь белая рубашка, просвечивавшая из-под темного шейного платка. Смерть, с которой ныне сражался Симус, чудесным образом миновала его.– Герри? – Ниалл приподнял бровь.– Да, – отвечала Равенна, раздосадованная тем, что граф всегда находил возможным избегать при встрече с ней и надлежащего приветствия и прощания. Для него она оставалась селянкой, и так будет всегда. Ее даже удивляла та надменность, с которой он держался. Наверняка он считает, что право это даровано ему от рождения.Подойдя к коктейльному столику, Ниалл подал ей крошечный бокал алого как кровь напитка. Равенна сделала несколько глотков, надеясь, что шерри успокоит нервы.– Как чувствует себя Симус? – спокойно спросила она.Глаза Тревельяна потемнели.– Едва жив. Боюсь, что спасти его может только чудо.– Чудеса иногда случаются.Взгляд Ниалла обратился к ней. Без всяких колебаний он протянул руку и провел тыльной стороной ладони по ее гладкой щеке.– Да, – ограничившись лишь этим словом, он отвернулся от нее и уселся в просторное кожаное кресло возле огня.– А теперь расскажите мне об отце. В конце концов я пришла именно за этим. – Она подошла к нему, ощущая раздражение оттого, что он уселся, не позаботившись о ней.– Боюсь, что если я все скажу сейчас, то мне придется обедать в одиночестве. – Он обратил к ней рассеянный и пренебрежительный взгляд, характерный для аристократов. Буквально за одно мгновение в нем промелькнуло презрение к ее дешевому платью, низкому положению в обществе и сомнительным манерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130