- неуверенно предположила Тория.
Эгерт двинулся через весь кабинет - так крадется барс, узревший в
зарослях пятнистую спинку лани. Тория на всякий случай отступила под
защиту письменного стола:
- Полковник, здесь храм науки!
Эгерт походя перемахнул через маленькую тележку на колесиках.
Раскрытая книга на верхней полке испуганно всплеснула страницами.
- Полковник, брысь!
Солль ловко обогнул громаду письменного стола и очутился там, где
Тория стояла за мгновение до того - но где ее уже не было, потому что,
быстрая как ручеек в свои почти сорок лет, госпожа профессорша укрылась
за высоким креслом:
- Караул! Незаконное нападение на мирных поселян!
Эгерт аккуратно уложил второе кресло на бок - чтобы противнику
негде было спрятаться. Тория возмущенно завопила; некоторое время прошло
в безжалостном преследовании улепетывающей жертвы - но полковник Солль
так последовательно выкуривал беглянку из-за шкафов и портьер, что в
конце концов изловил ее.
Строгая прическа Тории несколько пострадала.
- Это не по правилам... - отбивалась профессорша. - Сейчас же от-
пусти несчастную женщину.
- Я сделаю ее счастливой.
- Прямо здесь?!
- Где застигну.
- Полковник, что ты де... Сумасшедший Солль, сумасшедший, отпусти,
иначе лекции...
- Лекции? - удивился Эгерт.
- Сорвутся... - блаженно выдохнула Тория в его смеющиеся глаза.
- Сорвутся лекции! - прошептал Эгерт в благоговейном ужасе. - Сор-
вутся!
Тогда она закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, чтобы только
чувствовать губами его губы, скулы и глаза. Ее ноздри раздувались от
запаха Эгерта - запаха дома, свободы и спокойствия, дочери и сына; и
Луар, и Алана унаследовали частичку запаха его кожи, это был лучший из
известных ей ароматов.
- Давай сорвем лекции, - прошептал его голос в ее темноте.
- Имей совесть! - простонала она, наступая остроносой туфелькой на
его мягкий ботфорт. - Это... нельзя, кабинет же!
Его руки чуть разжались, и ей пришлось сделать над собой усилие.
Еще одно усилие за без малого двадцать лет супружества; почти двадцать
лет Тория сражалась сама с собой - поразительно, как хрупка маска доб-
ропорядочной профессорши, если от одного прикосновения этого человека,
ее полковника, ее Эгерта, ее мужа, вся выдержка и вся ученость уходит,
как вода, обнажая на дне ее натуры неистовую, ненасытную, страстную
желтую кошку...
Она задержала дыхание. Нельзя. Кабинет ее отца. Никогда.
В ту же секунду к запаху Эгерта примешался другой - запах свежевы-
печенной сдобы. Удивленная, она открыла глаза - и оказалась лицом к ли-
цу с румяной круглой булкой. Мордочка булки испещрена была веснушками
маковых зерен.
- Утоли плотскую потребность, - серьезно попросил Эгерт. - Твоя
плоть голодна, потому что почти не завтракала. Я пришел, потому что
знал - жену надо кормить вкусно и вовремя, только тогда она...
Тория разломила булку пополам и половинкой ее заткнула Эгерту рот.
В какой-то момент она чуть не вспомнила, как много лет назад она протя-
нула Соллю, своему заклятому врагу, такую же булку - потому что он был
голоден и несчастен; она готова была вспомнить об этом - но не вспомни-
ла. В ее жизни были вещи, которые она забыла навсегда.
Эгерт расправился с булкой в считанные секунды. Тщательно вытер с
губ белые крошки и черные зернышки мака; улыбнулся:
- Пусть будут лекции. Сегодня. Пусть твои студенты бледнеют от за-
висти к твоему мужу... Я ухожу, Тор.
Уже в дверях он обернулся:
- Наш осенний пикник... ты помнишь?
Она кивнула.
- Луар хочет пригласить комедиантов. Пусть?
Она снова кивнула - слова Эгерта скользнули мимо ее сознания. Она
смотрела, как он шагает через порог, как светлые волосы на затылке ка-
саются ворота куртки, как закрывается за его спиной тяжелая дверь.
Какие там, светлое небо, лекции.

* * *

Флобастер задумал авантюру - испросить у городских властей разре-
шения играть в городе всю зиму. Я слышала, как он шептался с Барианом,
кому следует дать взятку и какую; по денежным делам Флобастер иногда
советовался с Барианом, и только с ним.
Я тихо обрадовалась - кому охота скитаться по зимним дорогам в
компании простуженных волков, изображать фей на голодный желудок и об-
махиваться веером, в то время как нос синеет от холода; нет, на зиму
любая труппа ищет пристанище - и что, если нашим пристанищем окажется
не сеновал в глухой деревне, а какой-нибудь чистый дворик в стенах
большого города!
Флобастер, однако, хмурился и морщил лоб, из чего я заключила, что
дело это не простое и взятку придется давать немалую. С утра Флобастер
надел свое лучшее платье (из "Игры о чародее"), Бариан нацепил шпагу -
и оба удалились в неизвестном направлении, оставив нас в растерянности
и робкой надежде.
Парламентеры вернулись к обеду, и от одного взгляда на их хмурые
лица всякая надежда приказала долго жить. Раздраженный Флобастер бра-
нился, а Бариан, наоборот, молчал; только после наших долгих и унижен-
ных просьб он выдавил из себя, что южане нас обошли - похоже, им покро-
вительствует влиятельная особа, и потому бургомистр позволил им поста-
вить палатку на рынке и давать представления до самой весны. Флобастера
с Барианом и слушать на стали - зачем городу целых две бродячие труппы?
- Даже денег не взяли, - заключил Бариан горько. - Что им наши
гроши... Эти, вот, угодили какому-то - он за них замолвил... А мы не
угодили, значит...
Я молча ушла к себе в повозку, села на сундук и укусила себя за
палец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20