Кто-нибудь ужин заказал?
– Ужин скоро принесут, – ответил Уилл. – Ты что-нибудь узнал?
– Так, почти ничего. А как насчет вас двоих? – Керкленд взял из рук Уилла бокал с кларетом и сел в кресло перед камином, устало вытянув перед собой ноги.
– Другие инженеры, которых я пригласил для осмотра двигателя, – сказал Уилл, – согласились с Мактавишем. Залатанное отверстие в котле было проделано специально, чтобы разрушить корабль. И ни один настоящий инженер не станет так ремонтировать котел, потому что такой ремонт гарантированно приведет к взрыву. Но никому из нас не удалось выйти на след того, кто совершил диверсию.
– Такое мог сделать только человек, имеющий опыт инженерной работы, – сказал Керкленд, – и он должен был правильно рассчитать время, чтобы его самого не вычислили.
Уилл кивнул.
– Мы считаем, что он поднялся на борт в одну из ночей, когда бойлер уже доставили на корабль, но еще не смонтировали. Поскольку о таких проектах говорят чуть ли не в каждой таверне на берегу Клайда, умный человек легко может рассчитать, когда следует сделать свой ход. Если бы заплатку обнаружили раньше, аварии можно было бы избежать, но узнать, кто проделал дырку в котле и наскоро его залатал, не так легко. Риск быть пойманным с поличным весьма невелик. Тот негодяй все продумал. Рэндалл, ты разузнал что-нибудь о людях, которые работали на строительстве «Энтерпрайза»?
– Я опросил большинство этих людей. Все они – местные уважаемые жители, не имеющие мотивов для того, чтобы причинять вред чьему-нибудь судну, – ответил Рэндалл. – Вы знаете Эштона: он никогда не скупился, стараясь нанять на работу лучших специалистов. Все, кто на него работал, верили в то, что им повезло, поскольку они не только неплохо зарабатывали, но и приобретали бесценный опыт, знакомясь с новейшими достижениями инженерной мысли.
– Ты сказал, что опросил большую часть людей? – уточнил Керкленд, подлив себе еще кларету. – Выходит, были и те, которых тебе опросить не удалось?
– Один из тех, кто работал на строительстве судна, пропал, когда корабль затонул. Его зовут Шипли, – ответил Рэндалл. – Его принимали то ли за ирландца, то ли за жителя Лондона, но он был не из тех, кто много говорит. Никто не может сказать о нем ничего определенного, кроме того, что он был не слишком компанейским парнем, зато неплохим специалистом. У него на теле татуировки.
– Его тело было найдено?
Рэндалл покачал головой:
– Еще нет.
– Если он погиб при аварии, то устроил ее скорее всего не он, – сказал Керкленд. – Разумеется, он мог поставить капкан и сбежать до взрыва. Но если так оно и было, его отсутствие заметили бы, как мне кажется, а никто из выживших об этом не упоминал.
– Я написал леди Агнес о том, что нам удалось узнать, и еще спросил ее, знает ли она кого-то, кто мог бы желать Эштону смерти, – тихо сказал Уилл.
Возникла короткая, но мучительная пауза.
– Мы не можем с уверенностью утверждать, что диверсия была направлена против Эштона лично, – заявил, нарушив тишину, Керкленд.
– Не можем. Но такое объяснение наиболее правдоподобно. Никто из находившихся на борту не кажется мне вероятной жертвой заговора. Сейчас разрабатывается немало кораблей на паровой тяге, так что маловероятно, что кто-то, кому не по нраву пароходы, выбрал своей мишенью именно «Энтерпрайз», – напрямик заявил Уилл. – А Эштон – герцог, и в некоторых кругах его ненавидели уже за то, что он живет на свете.
– Если бы кто-то возжелал смерти Эштона, то убить его с помощью ножа или пули было бы непросто, – сказал Рэндалл. – Если взрыв был устроен для того, чтобы отнять у Эштона жизнь, то надо признать, что тот, кто желал ему смерти, приложил немало усилий для того, чтобы смерть его выглядела как несчастный случай.
– Авария – вещь непредсказуемая, – покачал головой Уилл. – Попавший в нее может и погибнуть, и выжить. Половина команды «Энтерпрайза» выжила.
– Если бы он выжил, пришлось бы сделать вторую попытку, – веско заметил Керкленд. – Нам повезло, что мы смогли поднять со дна кормовой отсек с машинным отделением. Если бы корабль затонул в более глубоких водах, его, возможно, вообще невозможно было бы поднять, и никаких подозрений у нас не возникло бы.
– Теперь, когда каждый из нас доложил о том, что сделал, пора отчитаться и тебе, Керкленд. Ты что-нибудь выяснил? – Уилл взглянул на кожаный тубус на столе.
Керкленд открыл тубус и достал свернутую в виде свитка карту.
– После операции по подъему останков судна судьба трех человек так и остается невыясненной. Эштон, Шипли и матрос по имени О'Рейли. Сегодня утром я узнал, что на берег южнее нас волной выбросило тело.
Рэндалл замер.
– Эш?
– О'Рейли. На нем был ирландский свитер с замысловатым узором, какие вывязывают специально, чтобы по ним можно было узнать утонувшего человека. Так что теперь получается, что пропавшими числятся только двое: Эштон и Шипли. – Керкленд разложил карту на столе так, чтобы все присутствующие могли увидеть береговую линию территории, лежащей к северу от Глазго до самого Ланкашира. – Я провел вторую половину дня в пабе среди рыбаков. Покупал им выпивку и расспрашивал о морских течениях. А именно: как далеко может унести тело от острова Арран и где его может прибить к берегу?
– При условии, что оно вообще всплывет, – мрачно заявил Рэнддлл. Он подошел и встал рядом с Керклендом, чтобы лучше видеть карту. – Где нашли О'Рейли?
Керкленд ткнул пальцем в карту:
– Здесь. Возле этой деревни под названием Саутернесс. Рэндалл тихо присвистнул.
– Так далеко? Рукой подать от Англии, стоит только переплыть Солуэй-Ферт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109