— Мне хотелось бы привезти домой дочерей. Помнишь? Ведь ты обещала заботиться о них.Идит с облегчением кивнула, довольная таким объяснением. Теперь ясно, почему он хочет, чтобы она перебралась в Равеншир.— Вообще-то я могу переправить часть пчел и сюда. Хотя в брачном соглашении это и не оговорено, я согласна пойти на уступку. Буду проводить половину своего времени здесь, а половину в Соколином Гнезде, а девочек брать с собой, чтобы ты был свободен… ну… для путешествий или… чего там тебе понадобится. — Она решила больше не упоминать о женщинах, чтобы не выглядеть смешной.Эйрик усмехнулся, заметив, как осторожно она обошла вопрос о любовницах.— Ты останешься в Равеншире, — заявил он тоном, не терпящим возражений, — а иногда будешь ездить в Соколиное Гнездо — с моего согласия.Идит окинула его через стол оценивающим взглядом, взвешивая это заявление.— Я согласна, при условии, что доходы от пчеловодства будут идти на мое имя.Эйрик церемонно кивнул.— Ты ведь понимаешь, что Соколиное Гнездо останется под твоей опекой только до того времени, пока Джон не достигнет совершеннолетия.Он снова кивнул, пронзив ее испепеляющим взглядом.— У меня нет желания забирать ни твои ничтожные деньги, ни наследство твоего сына. Но есть другое условие, которого я хочу потребовать и в котором не может быть уступок — никогда.Его глаза напоминали кусочки синего льда, в них сверкала ярость. Он так крепко стиснул кулаки, что суставы побелели, а синяя жилка предательски забилась на оголенной шее.Его внезапная глухая ярость напугала Идит, и она в очередной раз засомневалась, не ошиблась ли, выбрав для своих целей лорда Равеншира. Она ведь совершенно не знает этого человека. Он может оказаться таким же негодяем, как и отец Джона, а то еще и похуже. Не пойти ли на попятную, пока еще не поздно?Резким движением Эйрик крепко ухватил ее, за подбородок и заставил заглянуть в бездонные озера своих глаз.— Пойми меня правильно, леди. Не должно быть никаких контактов между тобой и Стивеном из Грейвли.Идит ахнула, но не успела ничего ответить, как он продолжил уже более спокойным голосом:— Если я когда-либо увижу, что ты хотя бы посмотришь на него с мольбой или коснешься его поганого тела, то, клянусь Святым Граалем, убью вас обоих голыми руками.Сила ненависти, прозвучавшая в словах Эйрика, сначала поразила ее. Затем верх одержала ярость. Негодующе вскочив, она выпалила:— Как ты смеешь даже предполагать, что у меня может быть что-то общее со Стивеном? Я уже говорила тебе о его подлом предательстве, о его сатанинских планах забрать у меня сына Джона. Ты оскорбляешь меня даже тем, что думаешь, будто я могу вынести его мерзкое прикосновение.— Ты любила его когда-то, — обвиняющим тоном напомнил он.Идит один раз уже все ему объяснила. И не собиралась повторяться.Лицо Эйрика оставалось бесстрастным.— Тебе не удастся обмануть меня со Стивеном, миледи. Никогда! Господь свидетель. Поклянись мне в этом.Странное дело, он не требовал, чтобы она сторонилась других мужчин, — только Стивена. У нее-то есть причины ненавидеть Стивена. Но вот у Эйрика? Она открыла было рот, чтобы задать этот вопрос, однако жесткое выражение на его лице подсказало ей, что сейчас не время. Она откинулась назад, решив выяснить эту загадку позже.— Даю тебе клятву, как честная женщина: я никогда не нарушу своего супружеского обета верности… ни со Стивеном из Грейвли… ни с каким-либо другим мужчиной.Глубокие складки, собравшиеся у рта Эйрика, немного разгладились, но внезапно он схватил ее за запястье и прижал руку к твердой поверхности стола ладонью кверху. Она завороженно глядела, когда он слегка провел указательным пальцем взад и вперед по бледной коже ее запястья.От легкого касания сладкий зуд чувственности пробежал вверх по руке, добрался до ее груди, заставив соски сжаться в крошечные комочки ноющей страсти. Идит резко вздохнула, встревоженная этим новым ощущением беспомощного томления. Она постаралась вырваться, однако Эйрик крепко держал руку.Его голова изучающе наклонилась вперед, глаза сузились, пристально впившись в нее.— Когда ты не хмуришься, то не выглядишь такой старой. Скажи, сколько тебе лет на самом деле? — спросил он подозрительным тоном.Идит увидела, как глаза его затуманила пелена, и поняла, что прикосновение подействовало на него так же, как и на нее. Кажется, он явно поражен своей непонятной тягой к стареющей женщине. Слава всем святым, что в комнате полутемно. Прежде чем она сумела что-либо сказать или спрятать лицо от внимательного его взгляда, Эйрик внезапно достал из ножен, висевших у него на поясе, острый клинок.Боже мой! Не собирается ли он ее прикончить просто из-за того, что почувствовал постыдную тягу к старой карге? Она ахнула и безуспешно попыталась снова выдернуть руку.А дальше случилось самое неожиданное: он острым лезвием провел по ее запястью, затем по своему. Идит в шоке завороженно смотрела, как потекли тонкие струйки крови. Какое-то время они вместе наблюдали за ними; единственным звуком в комнате было их глубокое, усиленное эхом дыхание.Осторожным движением он положил свою массивную руку поперек ее руки, и струйки крови смешались, а пульсы их слились, потом он пристально посмотрел ей в глаза и произнес твердым, хриплым голосом:— Кровь от моей крови, я даю тебе клятву.Идит неотрывно глядела на него, и ее сердце бешено колотилось. Матерь Божия! Он просто настоящий варвар, ведь все викинги варвары. И тем не менее она испытывала к нему неодолимую тягу, вся ее оборона таяла, и это пугало ее до глубины души.Не замечая, казалось, ее волнения, Эйрик повернул свою руку так, чтобы их пальцы переплелись и сцепились, а запястье прижалось к запястью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120