Кое-кто из гостей удалились в приготовленные для них спальни, другие спешно уехали — вне всяких сомнений, готовить свой предательский заговор.Поведение Эйрика во время их прощания разозлило Идит, но ее гнев немного улегся, когда Тайкир нагнулся с коня и вручил ей завернутый в льняную ткань сверток.— Только чтоб это оказалась не та проклятая туфелька, которую Эйрик пытается все время мне всучить, — мрачно заметила она.Тайкир ухмыльнулся.— Нет, мой брат приберег ее для другого раза. Эйрик намеревался отдать тебе этот «утренний подарок» после вашей свадебной ночи… в благодарность за услады, кои ты оказала бы ему в постели, как можно догадаться. — Он комично пошевелил бровями. — Но по-моему, ты нуждаешься в успокоении прямо сейчас, а то после его возвращения вы вообще не ляжете вместе спать.Идит недовольно фыркнула в ответ на его непрерывные упоминания о брачном ложе, но затем ахнула от восхищения, когда развернула ткань и увидела бесценную книгу по пчеловодству, о которой уже раньше упоминал Эйрик. Вероятно, он посылал за ней к королю Эдмунду. Она также поняла, что король, видимо, и в самом деле считает ее супруга своим другом, раз решился расстаться с такой драгоценной книгой из знаменитой коллекции, завещанной ему сводным братом Ательстаном. Не удивительно, что он призвал Эйрика к себе в час нужды.Она вскинула на Тайкира повлажневшие глаза и сказала сдавленным от волнения голосом:— Он не мог сделать подарка лучше. И впрямь, никто и никогда еще с такой заботой не выбирал для меня подарок.— Вспомни об этом, сестра, когда соберешься рубить ему голову с плеч после его возвращения, — посоветовал Тайкир, подмигивая.Он уехал на свой корабль, который стоял в Йорке, считавшемся воротами ко всем торговым путям мира — в Ирландию, на Шетландские острова, на Рейн, в страны Балтии и дальше. Его одинокий отъезд сильно опечалил ее. Когда еще доведется свидеться со своим новообретенным братом! Представив себе шумный торговый город, она подумала, куда на этот раз отправится Тайкир, в какую-нибудь экзотическую страну или вернется в норвежские земли к дяде Хаакону, как настаивал брат.— Как странно, — заметила стоявшая рядом с ней Гирта, — что ты с готовностью принимаешь Тайкира в качестве брата, но не можешь вынести мысли об Эйрике как супруге.— Хм! — фыркнула Идит, возвращаясь в замок вместе со своей наперсницей. — Это оттого, что я всегда мечтала о брате, но не могу допустить даже мысли о муже. В особенности если это такой противный чурбан, как Эйрик.— Ты неправа.Идит метнула в нее недовольный взгляд.Но Гирта оставила ее недовольство без внимания.— Пора тебе сменить выражение лица, девочка, — бросила она через плечо. — Ты и впрямь становишься похожей на старую каргу, какой прикидываешься. Перестань глядеть на судьбу, уготованную тебе Господом, как на проклятье; пойми наконец, что это подарок.— Подарок? Ты называешь Эйрика из Равеншира подарком?— Почему бы и нет, — ответила Гирта, и ее серые глаза весело сверкнули.Идит просто закудахтала от возмущения:— Как тебе не стыдно, Гирта! Ты попадаешь в ту же ловушку, что и все остальные безмозглые женщины, покоряющиеся шелковому языку и нахальной внешности.Гирта многозначительно улыбнулась, словно Идит тоже относилась к таким женщинам.
— А лорд Эйрик и в самом деле мой отец? — спросил в тот день Джон. Он сидел на табурете и наблюдал, как мать укладывает свечи в деревянные коробки, чтобы отправить их своему поверенному в Йорке.— Да, отец, — бесстыдно солгала Идит.Круглое личико Джона просветлело.— Он говорил со мной вчера перед отъездом. Сказал, что я должен заботиться о тебе и что я могу звать его отцом.— Ты рад этому, дорогой?Ее сын, не колеблясь, торжественно кивнул.Идит была удивлена и невероятно довольна, что Эйрик нашел время, чтобы поговорить со своим новым «сыном» наедине. Но радость ее тут же была омрачена.— У всех других мальчиков в Соколином Гнезде есть отцы, они показывают им, как сражаться мечом, ставить ловушки на кроликов, ссать, а еще…— Джон!— А что? Лорд Эйрик… то есть отец… показал мне вчера вечером, как надо ссать, чтобы не намочить штаны. Это было перед его отъездом, в конюшне.Рот у Идит приоткрылся в ужасе.— Знаешь, мама, мужчины ведь не такие, как женщины, — сообщил он ей, словно делясь важной новостью. — И после того как поссут, им надо потрясти пипиську. А я этого не умел, пока лорд Эйрик… отец не показал мне. А ты знаешь, что дядя Тайкир может ссать и свистеть одновременно?Идит едва подавила смешок.— Как ты думаешь, отец научит меня ругаться, когда вернется?— Конечно нет! И я надеюсь, что ты больше не станешь говорить в моем присутствии таких грубых слов.— Каких слов? — с невинным видом спросил Джон. — Ссать и пиписька?— Да, — строго произнесла Идит. — А если ты еще когда-нибудь повторишь их снова, клянусь, я намылю тебе мылом рот.— А ты и отцу сделаешь то же самое? Он говорит оба слова. А еще знает очень много ругательств. Ты бы слышала, что он говорил, когда мастер Вилфрид поздравлял его в день свадьбы. А еще…— Замолчи!
На следующий день Идит принялась за работу. Она собрала всех слуг, как свободных, так и рабов. За трехнедельное ее отсутствие число их сильно увеличилось, несомненно благодаря распространившейся вести о том, что хозяин вернулся и собирается жениться. В хозяйственной книге замка, которую передал ей Вилфрид, она записала все их имена и особые таланты, чтобы более разумно пользоваться их трудом.Сильно переменившаяся Берта продолжала заправлять кухней со всеми ее многочисленными судомойками, кухонными мальчиками и прочей прислугой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120