Нет, решил он, принуждая себя не обращать внимания на бурление крови и пульсирующее орудие между бедрами, что до боли жаждало удовлетворения, которое могло ему дать только ее тело. И он решительно перекатился на свою сторону кровати.— Что… что такое? — спросила Идит.Эйрик громко зевнул и постарался изобразить отсутствие интереса, солгав:— Кажется, я сегодня не слишком готов для любви. Вероятно, в другой раз. — Повернувшись к ней спиной, он сделал вид, что засыпает.Ха, озадачил он свою язву жену, она просто онемела. Вероятно, решила, что его оттолкнул ее возраст и некрасивая внешность. Убедившись, он подумал о том, не облегчить ли ему боль от мощной эрекции собственноручно, но отказался от этой мысли. И так в этот день он слишком часто шокировал Идит.Идит лежала на спине, надолго замороженная, в том же положении, изумленная отказом Эйрика. Ох, это просто немыслимое оскорбление. Наконец, когда она уступила податливым домогательствам мужчины, он счел ее… ущербной.Эйрик громко захрапел. Ее губы недовольно скривились, она повернулась и поглядела на голую спину супруга. Ублюдок! Как можно впадать в такой здоровый сон сразу же, как ни в чем не бывало? Ей страшно захотелось дать пинка в его голый зад.Вот только знать бы, хочет ли она его пробуждения. Идит не могла не ощущать, что старательно поддерживаемое самообладание заметно в ней ослабевает, и последствия этого сильно ее тревожили. От нее не укрылось, насколько отзывчивым оказалось ее тело, она хотела осмыслить это открытие и то странное удовольствие, которое зажигали в ней прикосновения Эйрика всего несколько минут назад. Покосившись на него, чтобы удостовериться, что он не увидит, Идит провела кончиками пальцев по бедрам, по плоскому животу и все еще напряженным соскам. Но не обнаружила ничего близкого к тому восхитительному экстазу, который вызывали у нее пальцы Эйрика.Почему же все кажется таким другим, таким болезненно чудесным, когда ласка исходит от ненавистных пальцев Эйрика? А что было бы, если б он продолжил свою коварную игру языком и губами с ее соском? При мысли об этом груди ее набухли и заболели. А если бы он поцеловал ее в губы, да еще с помощью языка, как сделал в этой же комнате тогда, и одновременно дотрагивался бы до тела такими же нежными прикосновениями… кто знает, сумеет ли она скрыть свою готовность ответить тем же.Смятение не покидало ее несколько часов, пока она наконец не впала в беспокойный сон.
Эйрик уже встал и ушел, когда Идит проснулась па следующее утро. «Слава Богу!» Она вспомнила, что он намеревался со свитой съездить в дальние владения, чтобы проверить донесения о незнакомцах на конях, вытоптавших новое поле пшеницы. Идит содрогнулась, понимая, что за этой последней неприятностью, обрушившейся на Равеншир, стоит, несомненно, Стивен.Демонический граф из Грейвли играл с ними — играл в зловещую игру, чтобы довести их нервы до предела, когда наступит срок для решительного удара. Каким он будет, догадаться она не могла, но дала себе клятву, что защитит своего сына Джона.Идит также исполнилась решимости раскрыться перед Эйриком, как бы он ни сбивал ее с толку. Она должна признаться в своем жалком маскараде, пока дело не зашло слишком далеко. Тем более что он так настойчиво подчеркнул в их вчерашнем разговоре значение честности. О Господи!Поздним утром она сидела за кухонным столом, помогая Берте и Бритте лущить ранний горох. Ей хотелось поскорей освободить и очистить большой стол для дюжины медовых сот, которые она достала из ульев. А потом разложить их для продажи на рынке в маленькие глиняные горшочки, сделанные по ее заказу. На столе уже лежала ткань для очистки, и стоял котелок с горячей водой.— Я слышала, наш лорд Ворон дразнил тебя вчера за ужином, — заметила Бритта, чтобы завязать разговор. — Мужчины бывают иногда такими грубыми!Идит положила в рот несколько сладких горошин и захрустела ими, вопросительно подняв брови.— Ну, про то, какого цвета у тебя соски и вообще.Идит поперхнулась, и горошина попала не в то горло. Она кашляла и кашляла, пока Берта не принесла ей чашку воды.— Откуда ты про это слышала? — спросила наконец Идит у бесхитростной и прямодушной девицы. Невероятно, неужели их интимный разговор обсуждается теперь по всему замку? Хотя чего можно ждать от слуг?— Да Вилфрид… я хочу сказать, мистер Вилфрид… иногда рассказывает мне о том о сем.«Могу поклясться, что так оно и есть. Негодяй!»— Не смущайтесь, миледи. Все мужчины таковы, особенно когда пьяные или когда сильно… хм… сильно похотливые. — Она мило вспыхнула при последних словах.«О Господи Боже! Как это я согласилась на такой разговор?»— Да, сиськи их всегда интересуют, — глубокомысленно подтвердила Берта. — Мужчины любят, когда они большие да еще когда трясутся.— Трясутся? — одновременно спросили Идит и Бритта, удивленно повернувшись к ней.Берта развернула плечи и с гордостью выставила вперед массивную грудь. Затем подложила толстые руки под два вымени, приподняла повыше и комично потрясла ими:— Глядите. Мои трясутся. Вот почему у мужиков вываливаются языки, когда я прохожу мимо них.Рот у Идит удивленно раскрылся при мысли о том, что кто-то из мужчин может заинтересоваться гигантскими прелестями Берты, однако, если подумать, непристойная повариха и вправду не скучала в постели в одиночестве. Глаза у Бритты расширились от вспыхнувшего интереса, а затем они обе направили взгляд на собственную грудь. Увы, если сочные груди Бритты могли трястись, когда она шла, преувеличенно покачивая телом, то маленькие груди Идит не способны ни на малейшую тряску, пусть бы даже она передвигалась прыжками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120