— Нет, даже если ты встанешь на голову, весь голый, и помашешь тем хвостом, что так нахально торчит у тебя между ног, — заявила она, надеясь отпугнуть его грубостью.Вместо этого он довольно засмеялся:— Теперь ты никогда не дашь мне забыть ту историю про калифа и его безобразную жену, которую я рассказал, верно?— Это была история не про калифа, болван. То было про торговца из Миклегаарда и его жену, которая выглядела как задница у мула, — поправила она его.Эйрик поднял брови.— Твоя блестящая память поражает меня.— А мне и хотелось тебя поразить, все верно. Тебя, с твоими смехотворными историями, которые ты мне рассказывал. Двенадцать раз! Ты, должно быть, смеялся над моей доверчивостью на все королевство.— Двенадцать — что? — пораженно спросил он, придвигаясь чуть ближе.Идит метнулась влево, испытывая неловкость от его близости, хоть он и обещал, что не станет насильно тащить ее в постель.— Да, двенадцать раз, осел. Ты говорил мне, что мужчина может… ну, ты знаешь… тот экстаз… двенадцать раз. Ха! Два раза оказались для тебя мучением.— Ох, так ты теперь дразнишь меня моими мужскими способностями? Опасная игра, Идит. Очень опасная. Может, я намеревался закончить нашу игру после возвращения в Равеншир. В конце концов, день имеет двадцать четыре часа, а мы провели на берегу ручья всего лишь час.Идит нахмурилась, не понимая, говорит ли он всерьез или снова дразнит ее. Он тер свою бритую верхнюю губу обычным манером, по-прежнему скучая без усов, и она не могла понять выражения, застывшего у него на губах. Двенадцать раз! А это вообще возможно?— Ну, мне теперь все равно, один раз ты хрюкаешь и стонешь или пятьдесят, со мной этого у тебя не повторится.— Хрюкаю! Поистине, Идит, ты слишком вольно обращаешься со словами, и это вовсе не подобает женщине.— Ты знал, что у меня неподобающий язык, еще до того, как женился на мне.— Но я не знал, какая ты красивая, а теперь, когда мне это известно, я хочу заниматься с тобой любовью.Сердце у Идит замерло от его ласковых слов.— А ты отменишь свои дурацкие правила?Идит показалось, что Эйрик скрипнул зубами.— Нет, мои «дурацкие правила» останутся… на время. Ты можешь мне поверить, Идит, что так будет лучше… на время?— Ты просишь слишком многого, — сказала она со стоном.Он раздраженно махнул рукой:— Я не стану тебя упрашивать.После этого повернулся и направился к кровати.Ее глаза расширились, но отвернуться она не могла, завороженно глядела, как он сел на постель и снял кожаные башмаки, потом через голову стянул шерстяную тунику. И смотрел ей прямо в глаза, даже когда встал, развязал завязки на штанах и позволил им упасть к его ногам.У Идит на миг перехватило дыхание при виде его замечательного тела, со всеми его мышцами, сухожилиями, шелковистыми волосами и мужественными формами… и твердым, твердым мужским орудием, звавшим ее. Ей бы закрыть глаза и отгородиться от искушения. Она же этого не сделала.— Теперь я понимаю, что чувствовала Ева в раю, — с сожалением призналась она, позабыв на миг про свою непреклонность.— Ты чувствуешь искушение, Идит? — хрипло спросил он. — Я кажусь тебе похожим на Адама?Она сразу же опомнилась:— Нет, на змея.Он тихо засмеялся и лег на мягкий матрас, не сводя с нее глаз.— Я не могу спать рядом с тобой.— Выбор за тобой. Спи на стуле, либо на полу, либо на кровати. Я уже обещал, что не трону тебя, если ты этого не захочешь сама.Идит подошла ближе к кровати и сняла прозрачную ткань. Потом улеглась на матрас, на дальний край, и пожаловалась:— Никакого постельного белья. А если я замерзну, что мне делать? — И она тут же пожалела о сказанном.— Может, тогда ты прижмешься ко мне. Клянусь, кожа у меня сейчас жарче, чем адский огонь.— Лучше я выращу на носу сосульку, — упрямо заявила она. — А ты свою сосульку держи от меня подальше, повернись на другой бок.— Сейчас это больше напоминает горячую кочергу, — засмеялся он.Она невольно фыркнула и легла на живот, зарывшись в матрас и пытаясь устроиться поудобней.— Я не могу спать без одеяла или простыни.— Могу накрыть твое холодное тело своей горячей кочергой.— Ты вульгарен, как боров при случке.— А боров способен на случку? Может, хряк? Хм-м-м. Я совсем ничего не знаю про это. А ты, значит, знаешь гораздо больше моего про эти хозяйственные дела.— Откуда я знаю, водят ли борова на случку? — злобно воскликнула она. Нервы ее не выдержали.Он засмеялся.«Мужлан».— А ты знаешь, что у борова член в форме спирали и в возбужденном состоянии бывает длиной с мужскую руку?— Врун.— Клянусь, что это правда. Спроси у любого крестьянина. А еще интересны, конечно, черепахи. Тебе известно, что их мужские органы выворачиваются наизнанку при спаривании? А Тайкир однажды сказал мне, что видел мужчину с двумя членами, но только я не знаю, верить ли этому.— Ох, ты просто невозможен! Я больше тебя не хочу слушать. Спи, — сказала она и прижала руки к ушам. — Спи и храпи так, что голова отвалится.— Может, я вместо этого удовлетворю себя сам.Она ахнула и сердито повернулась к нему, обнаружив, что слышит его слова даже с заткнутыми ушами.Он лежал, закинув руки за голову, и самодовольно улыбался ей, а его орудие торчало вверх.— Не желаешь посмотреть?У нее отпала челюсть. Вообще-то она не очень хорошо представляла себе, что он имел в виду, но была уверена — речь идет о каком-то извращении.— Ты выглядишь… по-дурацки, — заявила она, махнув рукой на его живот и отказываясь туда смотреть.— Ты так думаешь? Некоторые женщины не разделяют твоего мнения.Идит отвернулась от него, и странное чувство разрывало ей сердце. Он так просто говорит о других женщинах. Поедет ли он к Азе, своей любовнице, теперь, когда она отвернулась от него?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120