.. — вскричал он, задыхаясь от радости.— Сандокан, дружище, наконец-то я снова тебя вижу! — вскричал храбрый португалец, который был не менее взволнован. — Черт побери! Я думал, что никогда уж больше не обниму тебя!— Мы не расстанемся отныне, друг мой, клянусь тебе!— Надеюсь, дружище. Тебе пришла блестящая идея захватить в плен раджу. Я всегда говорил, что ты великий человек. А что Тремаль-Найк? Где этот бедный индиец?— В нескольких шагах от нас.— Он жив?— Жив, но еще спит.— А его невеста?— Все еще безумна, но придет в себя.— Сударь, — прозвучал в этот миг чей-то голос.Сандокан и Янес обернулись. Перед ними стоял Джеймс Брук, чуть бледный, но спокойный, со скрещенными на груди руками.— Вы свободны, Джеймс Брук, — сказал Сандокан. — Тигр Малайзии держит свое слово.Раджа слегка поклонился и отошел на несколько шагов. Но вдруг остановился и повернул назад.— Еще два слова, — сказал он. — Когда мы снова увидимся?— Реванш? — спросил Сандокан с иронией.— Джеймс Брук не сдается никогда.Сандокан пристально смотрел на него несколько мгновений, словно удивленный, что человек в таком положении еще осмеливается бросать ему вызов. Потом протянул руку к морю и сказал тоном, заставлявшим трепетать:— В той стороне мой остров. Он называется Момпрачем. Море, которое его окружает, еще краснеет от крови и полно разбитых кораблей. Если вы когда-нибудь приблизитесь к этим берегам, вы услышите рычание Тигра, а его тигрята двинутся вам навстречу. Имейте в виду, Джеймс Брук, что этот Тигр и его тигрята питаются кровью.— И все-таки я навещу вас там.— Когда?— В будущем году.Улыбка промелькнула на губах пирата.— Не будет ли слишком поздно? — сказал он.— Почему? — удивленно спросил раджа.— Потому что тогда вы уже не будете раджой Саравака. В вашем княжестве разразится восстание, и племянник султана Муда-Хассина сядет на ваш трон.Услышав эти слова, Джеймс Брук побледнел.— Это вы только что придумали? — спросил он тоном отнюдь не спокойным.— Я ничего не придумываю, милорд, — ответил Сандокан.— Значит, вам что-то на сей счет известно?— Возможно.— А нельзя ли пояснить!..— Я больше ничего не скажу, — прервал его Сандокан.— Ну что ж, мне остается лишь поблагодарить вас за предупреждение.Он снова слегка поклонился, подошел к своим солдатам быстрыми шагами направился к городу.Скрестив руки, Сандокан следил за ним мрачным взглядом. Когда раджа скрылся из виду, из груди его вырвался тяжкий вздох.— Этот человек принесет мне несчастье, — прошептал он. — Я чувствую…— Что с тобой, Сандокан? — спросил Янес, подходя к нему. — Тебя что-то тревожит.— У меня печальное предчувствие, брат.— Какое же?— Между нами и раджой еще не все кончено.— Ты думаешь, он нападет на нас?— Сердце мне это говорит.— Не верь в предчувствия, дружище. Через два-три дня мы покинем эти берега, и раджа нам будет не страшен. Куда мы отправимся сейчас?— Немедленно в бухту. Здесь я не чувствую себя в безопасности.— Тогда пошли. Но… Тремаль-Найк?— Раньше полудня он не проснется.Сандокан дал сигнал к отправлению, и отряд с ранеными и Тремаль-Найком на носилках, несмотря на утомительный утренний переход, снова пустился в путь, следуя по маленькой тропинке, проложенной когда-то обитателями леса.Сандокан и Янес вместе с десятью испытанными пиратами шли впереди с карабинами в руках, за ними двигались носилки, а потом все остальные, держась по двое и устремив глаза в ту и другую сторону от тропинки, чутко прислушиваясь, чтобы уловить малейший шум.Они прошли уже около полумили, когда Айер-Дак, шедший впереди, чтобы разведать дорогу, вдруг остановился, подняв ружье. Янес и Сандокан поспешили догнать его.— Не двигайтесь, — сказал даяк.— Что ты заметил? — спросил Сандокан.— Вон в той чаще промелькнула какая-то тень.— Человек или животное?— Мне показалось, человек.— Какой-нибудь бедный даяк, — сказал Янес.— И к тому же шпион раджи, — добавил Сандокан.— Ты так думаешь?— Почти уверен.— Айер-Дак, возьми четырех человек и обшарь лес. А мы тем временем пойдем дальше.Даяк подозвал четырех товарищей и углубился в густую чащу, пропав среди лиан, кустов и веток деревьев.— А мы — вперед, — приказал Сандокан.Отряд снова пустился в путь между росших здесь высоченных пальм, среди зелени которых прыгали обезьяны. Завидев людей, они следовали за ними, перескакивая с ветки на ветку, с любопытством сверху разглядывая их.Вскоре Айер-Дак и его товарищи догнали отряд. Они обшарили лес во всех направлениях, но ничего не нашли, кроме свежих следов босых ног.— Их было много? — обеспокоено спросил Сандокан.— Прошли двое, — ответил даяк.— Сами по себе они не страшны, но эти двое могут навести на наш след. Поспешим, тигрята, здесь для нас не слишком безопасно.И снова отряд пустился в путь, внимательно оглядывая деревья и кусты. Через три четверти часа они вышли на берег большого ручья, который изливался в обширную полукруглую бухту.Сандокан показал португальцу небольшой вытянутый островок, осененный прекрасными деревьями и защищенный на северной оконечности старым, но еще крепким даякским фортом, построенным из прочных брусьев и бревен, способных устоять даже перед пушечным ядром.— Там укрывается Дева пагоды? — спросил Янес.— Да, внутри этого форта.— Трудно найти для нее место лучше. Бухта удобная, и островок хорошо защищен. Если Джеймс Брук раскроет на него свою пасть, он подавится этой костью.— Но в пятистах шагах отсюда море, — сказал Сандокан.— Что ты хочешь этим сказать?— Что корабль может бомбардировать форт.— Мы будем защищаться.— У нас нет пушек.— Но наши люди — храбрецы.— Это правда, но их мало и…— Что с тобой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59