— А сейчас вы намереваетесь вернуться на Момпрачем?— Да, Тремаль-Найк, — сказал Янес. — Завтра мы пошлем нескольких человек в Саравак купить праос, а потом отправимся на наш остров.— А я могу отправиться с вами?— Если вы поедете с нами, вы будете подвергать Аду постоянной опасности. Вы знаете, что мы — пираты, и нам приходится рисковать своей жизнью каждый день.— Куда же я в таком случае поеду?— Мы дадим вам нескольких наших людей, которые отвезут вас в Батавию. У нас там дом, в котором вы сможете, ни в чем не нуждаясь, жить с Адой.— Это слишком, господин Янес, — сказал Тремаль-Найк взволнованным голосом. — Вам мало, что вы рисковали жизнью, чтоб спасти меня, вы еще хотите и предоставить мне дом.— И горсть алмазов на несколько миллионов, мой дорогой Тремаль-Найк.— Но я не приму это.— Тигру Малайзии ни в чем нельзя отказывать, Тремаль-Найк. Отказ бы его рассердил.— Но…— Молчите, Тремаль-Найк. Миллион для нас ничто.— Значит, вы так необычайно богаты?— Пожалуй, не меньше индийских тугов.Пока они беседовали, прохаживаясь по берегу, солнце медленно заходило, и на землю спускалась тьма. Янес взглянул на часы при последних лучах заката.— Девять, — сказал он. — Нам пора возвращаться в форт.Он бросил последний взгляд на морскую даль, пустынную и гладкую до самого горизонта, и двинулся по тропинке в лес. Грустный и задумчивый, склонив голову на грудь, Тремаль-Найк последовал за ним.Несколько минут спустя, они оказались перед фортом. У входа стоял Сандокан, преспокойно куря свою трубку.— Я ждал вас, — сказал он, шагнув им навстречу. — Все готово.— Что готово? — спросил Тремаль-Найк.— То, что должно вернуть разум Деве пагоды.Он взял друзей за руки и ввел их в огромный сарай, который занимал почти половину форта и предназначался когда-то для его гарнизона.Войдя туда, Тремаль-Найк и Янес не смогли сдержать возгласа удивления.Всего за несколько часов это просторное помещение было превращено стараниями Сандокана, Каммамури и всех пиратов в страшную пещеру, напоминающую тот самый храм индийских тугов, где жестокий Суйод-хан совершил свою страшную месть.Бесчисленные факелы распространяли вокруг голубоватый, бледный, мертвенный свет. Там и сям были поставлены огромные стволы деревьев, которые могли сойти за колонны, украшенные грубо вылепленными из глины чудищами, фигурками Вишну и других индийских богов.Посередине возвышалась большая статуя богини Кали, тоже глиняная и ужасная на вид. У нее было четыре руки, огромный высунутый изо рта язык, ее ноги стояли на поверженном трупе. Прямо перед этим жутким изваянием стояла чаша, в которой плавала рыбка.— Где мы? — спросил Янес, с изумлением оглядывая этих чудищ и эти факелы.— В пагоде индийских тугов, — сказал Сандокан.— Кто сделал всех этих уродливых чудищ?— Мы, дружище.— И всего за несколько часов?— Все возможно, когда очень необходимо.— Кто эта безобразная фигура с четырьмя руками?— Кали, богиня тугов, — сказал Тремаль-Найк, сразу узнавший ее.— Как вам кажется, Тремаль-Найк, похожа эта импровизированная пагода на пагоду тугов?— Да, Тигр Малайзии. В общем-то, да. Но что вы хотите тут делать?— Слушайте меня.— Да, мы слушаем.— Я знаю, что только очень сильное переживание, какое-то исключительное потрясение может излечить Аду, заставить вспыхнуть ее угасший разум.— И я того же мнения, — сказал Янес, уже начинавший понимать его план. — Ты хочешь повторить ту сцену, которая произошла в пагоде индийских тугов, когда Тремаль-Найк предстал перед Суйод-ханом.— Да, Янес, именно так. Я буду главарем тугов и повторю слова, произнесенные этим страшным человеком в роковую ночь.— Когда мы начнем?— Сейчас же.— А тугсы? — спросил Тремаль-Найк.— Тугами будут мои люди, — сказал Сандокан. — Им уже все объяснил Каммамури.— Тогда начнем.Сандокан поднес к губам серебряный свисток и громко свистнул. Тотчас тридцать пять полуголых даяков с арканом вокруг бедер и змеей с головой женщины, нарисованной на груди, вошли в сарай, расположившись шеренгами по обеим сторонам чудовищной богини тугов.— Почему у них змея на груди? — спросил Янес.— Все тугсы имеют подобную татуировку, — объяснил Тремаль-Найк. — Каммамури ничего не забыл, как мне кажется.— Все готовы? — спросил Сандокан.— Все, — ответили даяки.— Янес, — сказал тогда Сандокан, — тебе я доверяю важную роль.— Что я должен делать?— Поскольку ты белый, ты должен представлять отца Ады. Ты поведешь остальных пиратов, которые будут изображать индийских сипаев, и будешь делать то, что тебе скажет Каммамури.— Ладно.— Когда я притворюсь, что напал на тебя за воротами форта, ты упадешь перед Адой, словно мертвый.— Положись на меня, дружище. Все будет сделано, как надо.Тремаль-Найк, Янес и Каммамури вышли, в то время как Сандокан уселся перед статуей Кали, а даяки, представлявшие тугов, стали у него по бокам.По знаку Тигра один из пиратов несколько раз ударил по некоему подобию гонга, который был найден в углу форта.С последним ударом дверь сарая распахнулась и вошла Дева пагоды, поддерживаемая двумя даяками.— Подойди, Дева пагоды, — сказал Сандокан мрачным голосом. — Суйод-хан тебе приказывает.При имени Суйод-хана безумная остановилась, высвободившись из рук пиратов. Словно загипнотизированная, неподвижными расширившимися глазами она смотрела на Сандокана, который стоял посреди пагоды. Потом перевела взгляд на даяков, сохранявших абсолютную неподвижность, и наконец остановила его на богине Кали.Дрожь пронизала ее тело, выражение ужаса появилось на лице.— Кали!.. — прошептала она голосом, трепещущим от страха. — Тугсы…Она сделала несколько шагов вперед, переводя взгляд то на пиратов, то на Сандокана, то на чудовищную статую богини, и медленно поднесла руку ко лбу, как бы пытаясь величайшим усилием вызвать в памяти какую-то давнюю сцену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59