— Нет, хозяин, нет. Я убежал, чтобы искать тебя.— Искать меня? Но разве ты знал, что я здесь?— Да, хозяин, я это знал. Ах хозяин! Как я оплакивал тебя после той роковой ночи. Я сжимаю тебя в объятиях, я вижу тебя, но мне не верится еще, что ты жив и свободен. Мы не расстанемся больше?— Нет, Каммамури, никогда.— Мы будем жить вместе с господином Янесом и с Тигром Малайзии. Какие люди, хозяин, какие люди! Если бы ты знал, сколько они сделали для тебя! Если бы ты знал, сколько схваток…— Остановись, Каммамури, — с улыбкой сказал Янес. — Другие сделали бы то же, что и мы.— Это неправда, хозяин. Ни один человек никогда не сможет сделать то, что сделали Тигр Малайзии и господин Янес.— Но почему вы так заинтересовались моей судьбой? -спросил Тремаль-Найк. — Ведь я никогда вас не видел, господа.— Потому что вы были когда-то женихом Ады Корихант, — сказал Сандокан. — Она кузина моей покойной жены.Услышав это имя, индиец пошатнулся, точно получил удар кинжалом в грудь. Он закрыл лицо руками, и плечи его задрожали.— Ада!.. О моя обожаемая Ада!.. — страдальческим голосом прошептал он.Рыдание вырвалось из его груди, и слезы скатились по смуглым щекам. Больно было видеть плачущим этого сильного человека, которого ничто на свете, казалось, не могло бы согнуть.Сандокан подошел к нему и, обняв за плечи, сказал с нежностью:— Почему вы плачете, мой бедный Тремаль-Найк! Сегодня день радости.— Ах сударь!.. — пробормотал индиец. — Если бы вы знали, как я любил эту женщину!.. Ада!.. О, моя Ада!..Новые рыдания вырвались из груди индийца — он был безутешен.— Успокойтесь, Тремаль-Найк, — сказал Сандокан. — Ваша Ада не потеряна.Индиец поднял голову, склоненную на грудь. Молния надежды сверкнула в его черных глазах.— Она спасена?..— Спасена! — сказал Сандокан. — И она здесь, на этом островке.Крик радости, подобный которому, казалось, никогда не выходил из человеческого горла, сорвался с губ Тремаль-Найка.— Она здесь!.. Здесь!.. — крикнул он, бросая вокруг растерянные взгляды. — Где она?.. Я хочу видеть ее! Ада!.. Где моя Ада?..Он сделал движение броситься к форту, но Сандокан схватил его за руки с такой силой, что хрустнули кости.— Остановитесь, — сказал он ему. — Она больна.— Больна?.. Моя Ада больна!.. — вскричал индиец. — Но что с ней?..— Она безумна, — сказал Сандокан.— О великий Шива! — всплеснул руками индиец. — О боги, за что вы покарали ее? Разве она виновата хоть в чем-нибудь? Виноват, может быть, я, но она…Он попытался освободиться от рук Сандокана, но тот не пустил, не ослабил своей железной хватки.— Но я хочу видеть ее, сударь, — вскричал Тремаль-Найк. — Я хочу видеть ее, хотя бы одно мгновение.— Вы ее увидите, обещаю вам.— Когда?— Через несколько минут.Индиец успокоился немного, и Сандокан его отпустил.— Самбильонг! — крикнул Янес.Даяк, бродивший вокруг форта, внимательно осматривая палисады, чтобы убедиться, что они достаточно прочны, подбежал на зов.— Спит еще Дева пагоды? — спросил Сандокан.— Нет, капитан, — отвечал пират. — Несколько минут назад она вышла вместе со своими стражами.— Куда она направилась?— К берегу.— Идите к ней, Тремаль-Найк, — сказал Сандокан, беря его за руку. — Но вы должны быть особенно сдержанны и хладнокровны, поскольку она безумна. Глава 13ДВА ИСПЫТАНИЯ Было два часа пополудни. Сияющее солнце стояло высоко в небе, отражаясь в голубоватых водах бухты, легкий свежий ветерок дул с моря, чуть покачивая ветки деревьев. Ни на островке, ни в бухте не слышалось ни одного звука, только монотонный рокот волн, разбивающихся о берег, да порхание какаду и прекрасных фазанов-аргусов.Тремаль-Найк, весь во власти необычайного возбуждения, которое он тщетно пытался подавить, а с ним Сандокан, Янес и Каммамури быстрыми шагами шли к северной оконечности островка, скрытой за густой завесой фикусов и лиан.В сорока шагах от берега один из стражей Ады вышел и им навстречу.— Где Дева пагоды? — спросил его Янес.— Она на берегу, — отвечал пират.— Что она делает? — спросил Сандокан.— Смотрит на море.— А где твой товарищ?— В нескольких шагах отсюда.— Позови его, и оба возвращайтесь в форт.А сами они, вместе с Тремаль-Найком и Каммамури, быстро пересекли густую завесу деревьев и остановились с другой стороны. Сдавленный крик сорвался с губ индийца.— Ада!.. — воскликнул он.Он подался вперед, чтобы броситься на берег, но Сандокан тут же крепко схватил его.— Успокойтесь, — сказал он. — Вы не должны забывать, что эта женщина безумна. Не нужно ее пугать.— Я буду спокоен.— Обещаете?— Обещаю вам.— Тогда идите. Мы подождем вас здесь.Сандокан, Янес и Каммамури уселись на поваленный ствол дерева, а Тремаль-Найк, с виду спокойный, но весь во власти страшного волнения, направился к берегу.Там, в тени китайской розы, чьи цветы распространяли опьяняющий аромат, устремив глаза на голубую поверхность моря, которое сверкало перед ней и с мягким шелестом разбивалось у ее ног, сидела Дева пагоды в неподвижной задумчивости. Ее можно было бы принять за гордую статую, поставленную на этом берегу.Трепещущий, взволнованный, с горящими глазами Тремаль-Найк, задыхаясь, приблизился к невесте. Он остановился в двух тагах от девушки, которая, казалось, не видела и не слышала его.— Ада!.. Ада!.. — позвал индиец сдавленным голосом.Безумная не двигалась. Скорее всего, она его просто не слышала.— Ада!.. Любимая!.. — повторил Тремаль-Найк, бросаясь на колени перед ней.При виде этого человека, который умоляющим жестом протягивал к ней руки, Дева пагоды резко встала. Она пристально посмотрела на него и сделала два шага назад.— Тугсы!.. — прошептала она.Сумасшедшая не узнала своего прежнего жениха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59