— А потом начал подниматься вверх.И он показал на вторую гору.— Со мной было отличное ружье, солнце светило мне прямо в спину. Мне отлично была видна пещера и то, что внутри нее. Я собирался забрать оттуда золото, но не спешил с этим. Я тогда не думал, что... мне придется ждать двенадцать лет, — в его голосе прозвучало недоумение. — Я и предположить не мог, что все так закончится. Проклятая шлюха.— Это вы его застрелили? — спросил я.— Да, я. Майора. Так изувечить человека его собственным... эта проклятая стерва... я не спешил... никто не знал, что золото... Будь она проклята...У него изо рта, пузырясь, шла пена, дыхание участилось. Он кашлянул, глубоко вздохнул и умер. * * * Когда я нес Ильзе на руках к машине, я не знал, оставалось ли у нее еще желание жить. Ее муж был мертв. От обвинения в убийстве в Бар-Харборе, если, конечно, это она убила Бормана, ей, скорее всего, удалось уйти. Ответ на этот вопрос знала она одна, и я не был уверен, захочет ли она с ним жить. Я уложил ее на заднее сиденье. Она была вся холодная, тело ее дрожало, но она дышала. Я вернулся к Беккерату и снял с него кое-что из одежды, чтобы укрыть Ильзе. Не говоря ни слова, Пэтти помогла мне затащить в машину Зигмунда. Мы затолкали его сзади на пол. Нос у него был разбит и сломан.Мы с Пэтти сели впереди. Я вел машину, а она сидела, повернувшись назад и наставив на Зигмунда его же "Люгер". Однако, пока мы ехали, он так и не пришел в себя.— Отец? — помолчав, спросила Пэтти.— Да, — ответил я. — Хочешь знать, как это было?Она бросила взгляд сперва на меня, потом на пистолет в своей руке, вниз на Зигмунда, на Ильзе, и отрицательно покачала головой.— Нет, — проговорила она. — Наверное, нет.— Ты в этом уверена?— Да, Чет, уверена, — и помолчав, добавила. — А Сиверинг, он был...— Был ли он ангелом, хочешь ты спросить? Не знаю. Думаю, что да. Мне, по крайней мере, хотелось бы в это верить.Когда мы подъехали к домику, там стояла машина полиции, и вокруг нее кружили Ферге, трос в штатском и водитель в форме полицейского. Тело Сиверинга они уже обнаружили.— Вот он, ваш парень, — сказал мне Ферге.— Знаю, — ответил я.— Эти местные легавые, — презрительно процедил Ферге, сверкая на солнце розовой лысиной. Те прекрасно все слышали, но даже и ухом не повели. — Сначала у них спустило колесо. Потом они заявили, что знают эти горы, как свои пять пальцев. Черта с два они их знали. Мы плутали почти два часа.— Да, — сказал я.— Выкладывайте, что случилось.— А не пошли ли бы вы к чертовой матери, — предложил я.Такой степени удивления на его лице я еще не видел. Его брови взлетели вверх почти на дюйм.— Моя лицензия здесь недействительна, — продолжал я. — Я всего лишь дилетант, а настоящую работу делаете вы, профессионалы. Ну и идите к дьяволу.У него отвисла челюсть.— Ладно, извините, — сказал я. — Вы, пожалуй, этого не заслужили. Просто иногда этот мир бывает чертовски гадким, вот и все.— При нашей работе, это так, — подтвердил Ферге.Он сказал "нашей". Это было похоже на самое глубокое извинение из тех, на которые он был способен.— Садитесь в машину, — сказал я. — С нами больная женщина.Он сел впереди рядом со мной и Пэтти. Он пообещал, что наймет в городе скалолазов, которые достанут золото. По его мнению, оно должно храниться в банке до тех пор, пока правительства ФРГ и США не решат, как им распорядиться. Парни в штатском вытащили Зигмунда из машины. Он оставался единственным, кого это золото еще интересовало.Я закончил свой рассказ, когда мы въезжали в Гармиш. В больнице нас заверили, что с Ильзе все будет в порядке. По дороге в гостиницу она говорила только о сыне. Ни о чем другом она даже и слышать не хотела, и все старались не мешать ей выговориться.— Я по-прежнему хотел бы, чтобы с Сиверингом все прошло без шума, — напомнил я Ферге позже.Он поинтересовался, уверен ли я в том, что тот был этого достоин, и с каменным лицом смотрел на меня в ожидании ответа.А я подумал о незадачливом шантажисте Бормане, который, может быть, и заслужил смерть, если вообще о ком-либо можно сказать, что он заслуживает смерти. Я думал о Саймоне Коффине и о Бадди Лидсе, который наверняка ухитрится заработать себе политический капитал даже на гибели Сиверинга. Я думал об Айке и Штрейхерах, о Пэтти, и еще о том, так ли уж хладнокровно Отто убил своего отца, и была ли Ильзе убийцей Бормана, пли же это все-таки был несчастный случай. Я подумал обо всех частных сыщиках из детективных романов, имевших на все ответ, непроницаемых, самоуверенных и прямолинейных, и позавидовал им. И ответил:— Да.— В таком случае, я могу вам это обещать, — ответил Ферге.Мы пожали друг другу руки, и больше я никогда в жизни его не видел.За обедом мы с Пэтти почти не говорили, но когда подали вино, она подняла свой бокал.— Честер Драм, — произнесла она, — сейчас я скажу вам, кто же все-таки настоящий ангел.— Не надо, — попросил я.Но она все равно сказала.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63