Босх нетерпеливо кивнул, и Петрониус торопливо достал из кармана нужное письмо и с поклоном протянул его мастеру. Тот разорвал конверт и начал читать послание. Время от времени он кивал, бросал взгляды на Петрониуса и читал дальше.
— Он рекомендует вас как портретиста… интересно. В вашем возрасте. Смело, но у Йорга наметанный глаз.
Босх несколько раз облизнул губы и, продолжая читать, бросал внимательные взгляды на новичка.
— Мы с Йоргом хорошо понимаем друг друга. Я окажу ему любезность. Возьму вас на полгода, но только потому, что Йорг тоже берет моих учеников, даже в самое трудное время.
Босх вернул Петрониусу письмо, отвернулся и стал смешивать на палитре краски. Не обращая никакого внимания на прибывшего, он громким, пронзительным голосом провозгласил условия:
— Покажите ему переднюю комнату, для начала этого будет достаточно. Полтора гульдена в месяц, бесплатная еда и жилье, за это работа по заказам или помощь мастеру. Воскресенье — выходной. Раз в месяц можно напиться, но не чаще. В мастерскую приходить с восходом солнца. После обеда и в сумерках смешиваем краски и толчем пигмент. И никаких ссор с другими подмастерьями. Для начала хватит.
Петрониус кивнул и последовал вниз за другими подмастерьями. Только сейчас он заметил отверстие на уровне пола, откуда хорошо просматривалась улица. Insignis pictor, похоже, человек подозрительный. Прежде чем голова Петрониуса исчезла за порогом, мастер снова повернулся к нему. С лица его исчезло спокойное, задумчивое выражение, и оно стало похоже на маску, что была на открывшем дверь человеке.
— И никаких контактов с доминиканцами! Кто скажет им лишнее слово, может сразу же идти зарабатывать хлеб в церковь! Это закон!
X
Кто-то бесшумно спускался по лестнице, будто хотел скрыть, что находился вверху, в мастерской. Шаги были странные — неизвестный или хромал, или сильнее наступал на одну ногу. Петрониус прислушивался к ритму шагов, пока они не затихли. Мимо его комнаты прошмыгнули, и через некоторое время почти беззвучно щелкнул дверной замок. Петрониус улыбнулся. Если его не подвела интуиция, шаги принадлежали женщине.
Его комната оказалась чуланом под лестницей, таким маленьким, что там едва помещался мольберт. На обшивке лестницы он нашел крючок для одежды и других вещей, а на уровне колен — полку для бумаги. Небольшое окно над кроватью выходило на пожарный люк между домом Босха и соседним зданием. Окно было таким узким, что Петрониусу пришло в голову протиснуться на улицу, чтобы узнать, возможно ли это. Оказалось — возможно, но с большим трудом.
Петрониус с любопытством обследовал чулан. На подоконнике он нашел огрызок свечи и задумался о предостережении мастера. Питер, отвечая на его вопрос о серьезности замечания, предупредил:
— Послушай, новичок, если во всем сказанном и было что-то серьезное, так это последнее предложение. Наш хозяин не любит доминиканцев. И они его тоже. Мастер Босх заседает в городском совете, а совет выступает против зарвавшихся священников. Тебе придется принять решение, и очень скоро.
Вслед за этим Питер пожелал новичку хорошего дня и на прощание добавил:
— Последний, кто здесь жил, бежал сломя голову, и черт его знает почему. Во всяком случае, Ян связался с этой собачьей сворой церковников. Никакого вреда от него не было, мы над ним не насмехались. Ну, так или иначе — его нет, а ты прекрасно заполнишь пустоту. С рекомендациями от Дюрера и Бройе. Мое почтение!
Петрониус сел на кровать и осмотрелся в своей комнате. Кроме кровати и полки, на которую он положил свои наброски и карандаши, в помещении ничего не было. Неудивительно, что предыдущий подмастерье бежал отсюда, не оставив и намека куда. Из страха? Может, он совершил какое-нибудь преступление? Драки, дуэли и небольшие кражи случались повсюду. И тот, кто не хотел очутиться в тюрьме или долговой яме, чтобы кормить там крыс, должен был уносить ноги.
Петрониус окинул комнату внимательным взглядом. Он обратил внимание на дверную обшивку. Краска в нижней части верхнего квадрата была содрана, будто кто-то острым предметом пытался забраться за обивку и приподнять ее. Петрониус достал нож и просунул в щель. Оттуда выпал листок величиной с ладонь. Листок был треугольной формы, на нем ничего не было написано. Зачем кому-то нужно было прятать этот обрывок бумаги? Или его оставил Ян де Грот? Может, это намек, послание?
Петрониус вздрогнул от стука. Он едва успел спрятать листок среди разбросанных по кровати вещей, как дверь распахнулась и быстро вошел Босх.
— Устроились? Места не много, но спать есть где. Визиты дам запрещены.
Говоря это, мастер улыбался, понимая, что последнее требование — чистая формальность, и многозначительно посмотрел на открытое окно.
— Бумагу, краски и угли вам покупать не нужно. Получите у меня. В достаточном количестве. Требуйте все. А теперь послушайте. Сделайте мне наброски сцены в раю. Адам, Ева и Господь Бог. Постарайтесь разместить их необычно. Под моей крышей сначала думают, а потом берут в руки кисть и уголь. Нарисуйте что-то свое, что приходит вам на ум, когда вы думаете о рае, о том, что мы все потеряли, что питало нашу фантазию. Даю три дня! Можете работать в дальней мастерской вместе с остальными подмастерьями. Ко мне на крышу никто не приходит. Только Питер может вас туда проводить. А сейчас идем завтракать! Вы наверняка голодны!
Петрониус не мог разглядеть выражения лица мастера, так как на него падала тень, но ему показалось, что глаза Босха светятся, как у кошки, в пламени свечи. Наверное, он способен видеть во мраке ночи.
Петрониус встал и последовал за мастером в столовую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99