— Якоб… — прошептал он.
Петрониус не договорил, так как в этот момент показался ученый. Он сразу уловил ситуацию, и его голос, обычно приветливый, прозвучал так резко, что даже мастер удивленно обернулся.
— Мастер Босх! Вы ведь не собираетесь разболтать все тайны этой картины? Тогда в ней не останется ничего неразгаданного.
Когда ученый выпрямился, в глаза бросилось сходство, которого Петрониус раньше не замечал, потому что не хотел видеть. Одетый мужчина на картине был похож на пророчицу Еву.
XIX
— Петрониус, быстро! Босх арестован! Скоро начнут обыск в мастерской. Картины должны исчезнуть.
В мастерскую вбежал возбужденный и запыхавшийся подмастерье Энрик. Петрониус как раз подправлял пейзаж, который по желанию Якоба ван Алмагина должен был находиться на заднем плане. Пейзаж слева от зрителя призван изображать милую даль, где люди и природа созвучны творениям мира, а справа бесчинствуют тьма и хаос ада, что олицетворяет единство всего сущего. На дереве с частично опавшей листвой надлежит сидеть сове — знак зеркального отражения вещей.
Петрониус вскочил, схватил Энрика за рукав и посадил на табуретку. На таких сидели художники, чтобы меньше уставать.
— Что случилось?
Энрик опустился на табуретку, стараясь отдышаться.
— Было собрание братства милых женщин… инквизитор тоже присутствовал… лебединая трапеза… нельзя было предотвратить… — заикаясь говорил он. — Неожиданно инквизитор встал и обвинил мастера Босха, который сидел напротив. Убийца найден… он признался под пытками. Словесная перепалка… Якоб ван Алмагин уличает его во лжи.
Энрик постепенно успокаивался, и его рассказ становился понятнее. Подмастерье провел рукой по разгоряченному лицу.
— Мастер Босх сказал, что под пытками любой сознается во всем. И сам бы инквизитор признался в том, что распял Христа. Он может доказать это на деле, если инквизитор согласится попробовать горячие щипцы и даст полчаса времени. Патер Берле неистовствовал, говоря, что это богохульство, что мастер Босх и его друзья-адамиты приказали убить дочь бургомистра.
В голове Петрониуса пронеслась мысль: учитель предсказал эти события. Он знал об этом! Но откуда все известно Энрику? И что такое лебединая трапеза?
— Что такое лебединая трапеза?
Энрик удивленно посмотрел на Петрониуса и шумно потянул носом.
— Праздничный обед, на котором братство любимых женщин поедает лебедя. Вся городская знать приглашается на обед: патриархат, священники, а если ты член братства, то и ремесленники, и, конечно, бургомистр. За столом обсуждаются спорные вопросы и заключаются сделки. Нынче обед устраивал бургомистр.
Несмотря на несчастный случай с дочерью и траур, он устраивает обед? Петрониус был ошеломлен. Очень похоже на западню. Мастер Босх не подумал об этом.
— Мы тоже удивились, но бургомистр настаивал. Полагаю, мастер Босх догадывался, что обед не будет праздничным.
Постепенно Петрониус начинал понимать взаимосвязь, но на языке вертелся вопрос.
— Ты тоже принимал участие в обеде?
Энрик вымученно рассмеялся и покачал головой. Петрониусу показалось, он заметил в глазах товарища ехидный блеск.
— Я — простой подмастерье. Конечно, нет.
— Откуда ты знаешь, что произошло?
— Случайно стоял перед собором. Знаешь, там за несколько монет можно…
Петрониус кивнул. Он знал, что возле храма можно купить любовь всякого рода на глазах у католических священников, которые и сами пользовались услугами потаскух.
— Дальше, говори же!
— Напротив расположен дом «братьев лебедя». Там они празднуют.
Петрониус кивнул. Перед этим зданием он ждал Зиту.
— Неожиданно туда устремилась охрана, ворота распахнулись, и солдаты поднялись на второй этаж. Вскоре они вывели мастера Босха.
— Проклятие! — вырвалось у Петрониуса.
— Мастер узнал меня и подал знак. Я подумал, что речь идет о картинах. Они должны исчезнуть.
Петрониус кивнул. Картины нужно доставить в Оиршот. Но как? Не привяжешь же доски к спине.
— Подвал! — прочел его мысли Энрик. — Там достаточно места, чтобы спрятать их хотя бы на время.
Петрониус был удивлен. О подвале он ничего не слышал.
— Где находится подвал?
— Пошли. Из подмастерьев о нем никто не знает. Я и сам наткнулся на него случайно.
Энрик почти вытолкнул Петрониуса из комнаты и открыл дверь в помещение, где хранилась копия «Воза сена». На другой стороне, ближе к стене, он разгреб опилки. Показалось железное кольцо. Затем Энрик отодвинул в сторону большую глиняную вазу, отставил другие сосуды и кадку, чтобы освободить откидную дверь.
— Здесь можно спуститься вниз. Картины без проблем войдут в отверстие, а внизу их можно поставить в дальний угол и прикрыть тряпками.
Петрониус заглянул в темную шахту подвала.
— А не лучше ли посмотреть, достаточно ли там места?
Энрик протянул ему лучину и свечу. Петрониус зажег свет и осветил спуск. Заметив лестницу, стал осторожно спускаться вниз, проверяя ступеньки на прочность.
В подвале пахло гнилью и застоявшейся водой. В дальнем углу лежали две бочки; они казались новыми, потому что сохранились лучше, чем деревянные полки вдоль стен, две из которых уже обрушились. Для картин места было достаточно, хотя держать их долго в такой сырости нельзя.
— Все в порядке, Энрик! — крикнул Петрониус.
И тут он услышал смех подмастерья, грохот захлопнувшейся крышки, звук передвигаемых на место предметов, загораживающих вход.
— Эй, Энрик! Что это значит?
Ответа не последовало. Петрониус напрасно пытался выбраться наверх и открыть дверь, в результате одна ступенька обломилась, и подмастерье едва не упал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99