. Выпрямляясь, на
жал на клавишу «RECORD», увидел зажегшийся красный глазок и уже открыл рот, чт
обы сказать: «Дверь номера 1408 встречает меня уникальным образом, перекосо
м малой своей части слева».
Произнес первое слово, дверь, и замолчал. Если вы послушаете пленку, то усл
ышите его и щелчок клавиши «STOP». Потому что перекос уже исчез. Майк видел пе
ред собой четкий прямоугольник. Повернулся, посмотрел на дверь номера 1409,
через коридор, потом вновь перевел взгляд на 1408-й. Обе двери выглядели один
аково, белые, с золотыми табличками и ручками. Никаких перекосов, по четыр
е прямых угла, соединенных прямыми линиями.
Майк опять наклонился, рукой, в которой держал минидиктофон, подхватил ч
емоданчик, другую руку, с ключом, протянул к замку, и замер.
Вновь появился перекос.
На этот раз справа.
Ч Это нелепо, Ч пробормотал Майк, но тошнота вернулась. Тошнота, котора
я уже не напоминала морскую болезнь, была ею. Два года тому назад он плавал
в Англию на «Королеве Элизабет Второй», и одну ночь очень уж штормило. Май
к помнил, как лежал на кровати в своей каюте. Его мутило, но вырвать так и не
удалось. И это тошнотворное головокружение только усиливалось, если он с
мотрел на дверь… или стул… или стол… которые так и ходили взад-вперед, впр
аво-влево…
«Во всем виноват Олин, Ч подумал Майк. Ч Именно этого он и добивается. Ка
к следует накрутил. Завел. Как бы он смеялся, если б видел меня в этот момен
т. Как…»
И тут до него дошло, что Олин, возможно, видит его в этот самый момент. Майк о
глядел коридор, не заметив, что головокружение и тошнота исчезли, как тол
ько взгляд сместился от двери. У потолка, слева от лифтов, увидел то, что и о
жидал: камеру внутреннего наблюдения. Один из сотрудников службы безопа
сности отеля наверняка постоянно дежурил у мониторов, и Майк мог поспори
ть, что Олин сейчас стоял рядом с ним, оба смотрели на него и лыбились, как о
безьяны. «Это отучит его приходить сюда и качать права, да еще и натравлив
ать на нас адвоката», Ч говорит Олин. «Вы только посмотрите! Ч восклица
ет сотрудник службы безопасности, его улыбка становится еще шире. Ч Бле
дный, как призрак, а ведь он еще даже не вставил ключ в замок. Вы его уели, бо
сс! Он же дрожит, как лист на ветру».
«Черта с два, Ч подумал Майк. Ч Я оставался в доме Рилсби, спал в комнате,
где убили двух членов его семьи… и я спал, поверите вы мне или нет. Я провел
ночь рядом с могилой Джеффри Дахмера и еще одну неподалеку от могилы Г. П.
Лавкрафта. Я чистил зубы рядом с ванной, в которой сэр Дейвид Смайт вроде б
ы утопил обоих своих жен. Я давно уже перестал бояться историй, которые ра
ссказывают у костра в летнем лагере. Будь я проклят, если вы меня уели!»
Он посмотрел на дверь: четкий, безупречный прямоугольник. Пробурчал что-
то неразборчивое, вставил ключ в замочную скважину, повернул. Дверь откр
ылась. Майк вошел. Дверь не захлопнулась за ним, пока он искал на стене вык
лючатель, не оставила в полной темноте (кроме того, сквозь окно проникал о
тсвет огней многоквартирного дома, высящегося напротив отеля). Выключат
ель он нашел. Когда нажал на клавишу, вспыхнули лампы подвешенной под пот
олком хрустальной люстры. Зажегся и торшер у стола в дальнем углу комнат
ы.
Окно располагалось над столом, чтобы тот, кто сидел за ним, мог оторваться
от работы и взглянуть на Шестьдесят первую улицу… или прыгнуть на Шестьд
есят первую улицу, если вдруг возникнет такое желание. Только…
Майк поставил чемодан на пол у самого порога, закрыл дверь, нажал клавишу
«RECORD». Загорелся маленький красный огонек.
Ч По словам Олина, шесть человек выпрыгнуло из окна, в которое я сейчас с
мотрю, Ч начал Майк, Ч но этим вечером я не собираюсь нырять с четырнадц
атого, простите меня, с тринадцатого этажа отеля «Дельфин». Окно забрано
стальной или железной решеткой. Безопасность лучше еще одних похорон. По
моему разумению, 1408-й относится к категории номеров, которые называются п
олулюкс. В комнате, где я нахожусь, два стула, диван, письменный стол, стойк
а с дверцами, за которыми, скорее всего телевизор и минибар. Ковер на полу
ничего из себя не представляет, можете мне поверить, не чета персидскому
в кабинете Олина. На стенах обои. Они… один момент…
В этот момент раздается очередной щелчок: Майк вновь нажимает на клавишу
«STOP». Собственно вся запись фрагментарна, состоит от отдельных отрывков,
чем разительно отличается от более чем ста пятидесяти кассет, ранее нади
ктованных Майком и хранящихся у его литературного агента. Более того, с к
аждым новым отрывком меняется голос. Если начинал диктовать человек, зан
ятый важным делом, то потом он уступает место другому человеку, совершен
но сбитому с толку, плохо соображающего, который, того не замечая, уже разг
оваривает сам с собой. Рваный ритм записи, в сочетании с все более бессвяз
ной речью у большинства слушателей вызывают тревогу. Многие просят выкл
ючить пленку задолго до того, как запись, очень короткая, подходит к концу
. Словами невозможно адекватно передать нарастающую убежденность слуш
ателя в том, что человек, который диктовал эту странную запись, если не схо
дит с ума, то определенно утрачивает связь с окружающей его реальностью,
но даже эти слова дают понять: в номере 1408 что-то происходило.
В тот момент, когда Майк выключил минидиктофон, он заметил картины на сте
нах. Их было три: дама в вечернем туалете двадцатых годов, стоящая на лестн
ице, парусник, летящий по волнам, и натюрморт с преобладанием желтого и ор
анжевого цвета:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15